Золотой петух. Безумец

— Посудите сами, уважаемый мудир. Ну как тут узнаешь, какой дьявол их ограбил? Я уверен, что местные курды тут ни при чем. Я очень строго наказываю за разбой, вряд ли кто из них отважится на такое дело. Но здесь разбойничают пришлые, чаще всего из Персии. Попробуй распознать переодетого персиянина! Каждый раз приходится ломать голову. Но все же я попытаюсь, быть может удастся поймать грабителей. Ахме! — обратился он к своему двоюродному брату, который все это время молча сидел в шатре. — Возьми с собой двадцать самых отважных всадников и поезжай туда, где был ограблен караван; посмотри, куда ведут следы, расспроси окрестных пастухов — словом, сделай все, чтобы найти злодеев. Тебе не нужно объяснять, ты сам все прекрасно знаешь. Я не допущу, чтобы на моей земле грабили людей, — это позорит мое имя.

Ахме отправился выполнять приказание бека.

— У Ахме собачий нюх, и, если эти разбойники не успели далеко уйти, он обязательно найдет, — сказал бек.

— Увидим, — многозначительно ответил мудир.

Было далеко за полночь. Бек приказал подать ужин. Поели, выпили, затем, пожелав спокойной ночи своему гостю и пообещав утром снарядить его в путь, бек ушел спать в свой шатер.

Но мудиру долго не давали уснуть тревожные мысли.

Глава десятая

Шатер бека, разделенный на две половины, из которых одну занимала его жена, а другую он сам, мало чем отличался от обыкновенных пастушьих шатров. Он был сшит из простого черного паласа, вытканного руками служанок

Войдя на свою половину, бек приказал следовавшему за ним слуге опустить полог и оставить его одного. Сидя в одиночестве, он, казалось, кого-то ожидал. Спускавшийся с высоты шатра фонарь мигал, бросая тусклый свет. С женской половины не доносилось ни звука, — по-видимому, там все спали.

Вдруг в шатре неслышно появился Кырпо — тот самый, которому бек поручил позаботиться о купцах.

— Ну как, уснули твои гости? — с многозначительной улыбкой спросил бек.

— Благодаря милосердию моего господина уснули… — лукаво ответил курд. — Поели, выпили, благословили тебя и уснули. Чего доброго, им приснится, что их товары найдутся…

— Из ада не возвращаются… — сказал бек насмешливо. — Куда вы спрятали товары?

— В нашей деревне, в доме хромого Ало.

— А товары ценные?

— Впервые бог посылает нам такую богатую добычу! Чего там только нет: золото, серебро, шелк, шерсть — словом, все что душе угодно.

— Вас никто не видел в деревне?

— А кто мог увидеть? В деревне никого нет, все ушли на кочевья. Осталось только несколько армянских семей, но они, как слепые куры, рано ложатся спать, боятся нос высунуть…

— А где же товары?

— Я же сказал, что спрятаны у Ало. В доме у этого старого волка много укромных уголков. Мы спрятали так надежно, что сам сатана не найдет. Вот ключи, я их взял с собой, — сказал Кырпо, подавая беку два ключа.

— Ало верный человек, — заметил бек, — он уже не раз выручал нас.

Кырпо пустился подробно рассказывать, как они ограбили караван и кто какую при этом проявил удаль.

— Молодец, Кырпо, — похвалил бек, — я всегда ценил твою храбрость. Когда мы спровадим отсюда этого бездельника (речь шла о мудире), я поделю добычу, и каждый получит по заслугам.

Кырпо молча кивнул головой.

— Меня только одно беспокоит, — озабоченно продолжал бек, — пожалуй, не стоило затевать это дело при нем.

— Ты говоришь о мудире?

— Да.

— Беда не велика, — засмеялся Кырпо, — мы щедро одарим эфенди и проводим его с такими почестями, что он останется нами доволен. А вслед за ним пошлем двух всадников, которые, не доезжая до Эрзерума, отрубят ему голову и привезут обратно наши подарки. Эфенди уже не сможет рассказать вали о том, что он здесь видел. Верно?

Бек ответил не сразу, он размышлял.

— Убийство, конечно, произойдет по ту сторону нашей границы, вблизи Эрзерума, — продолжал Кырпо, — и нас никто не заподозрит.

— Я не вижу в этом надобности, — возразил бек после непродолжительного молчания. — Если до вали дойдут слухи, я найду способ успокоить его.

Кырпо, как бы вспомнив о чем-то, вытащил из-за пазухи красивую серебряную шкатулку, завернутую в платок. Подавая ее беку, он сказал:

— Я решил захватить ее с собой, она слишком мала и могла затеряться.

Бек открыл шкатулку. В ней лежали драгоценности — золотые кольца, браслеты и ожерелья.

— Владелец этой шкатулки говорил, что он заказал эти украшения в Константинополе по просьбе одного персидского хана, который зимой собирался отпраздновать свадьбу, — сказал Кырпо, посмеиваясь. — Бедная невеста лишилась своих украшений… Купец долго кричал, просил вернуть ему эту шкатулку, но я его успокоил.

На языке Кырпо «успокоить» значило отправить на тот свет.

— Можешь идти, Кырпо, — разрешил ему бек, — будь обходителен с гостями. Утром подумаем, как быть дальше.

Кырпо поклонился и вышел.

Читатель, наверно, уже догадался, что Кырпо был атаманом шайки разбойников, которая ограбила купцов. Сейчас он с почетом принимал их у себя в шатре. Верховодил этой шайкой Фатах-бек; к нему-то, как к местному блюстителю порядков, охранявшему границы, и обратились ограбленные купцы.