Золотой плен

– Прошу вас, Клод, – еле выдавила она, – не трогайте меня. Я пришла поговорить с вами, и только.

– Позже, Катрин. – Он выпустил ее волосы. – Исповеди после обеда так утомляют.

– Но, Клод, мне в самом деле необходимо... Он повелительно махнул рукой лакею.

– Проводите мадам де Сен-Бенуа в ее покои и проследите, чтобы она их не покидала.

Катье опешила.

– Что? Как вы...

– Слушаюсь, Ваше Высочество. – Лакей вытянулся перед ней, скрестил руки на груди; лицо у него было непроницаемое.

– Меня ждет отдых, Катрин.

Она колебалась, и он нетерпеливо взглянул на нее. Храбрость изменила ей.

– Клод, прошу вас! Я хочу... Маркграф брезгливо поморщился.

– Я повинуюсь только своим желаниям, дорогая моя. Зарубите это на своем носике. И если, скажем, я пожелаю преступить закон в отношении своей невестки, то и от церкви можно откупиться. Либо откупиться, либо разрушить ее, как аббатство Святого Криспина. Даже слуги Божьи хорошенько подумают, прежде чем вызвать неудовольствие маркграфа Геспер-Обского. А уж вам тем более не советую.

– Но, Клод...

. – У меня нет времени, – Клод и обшарил глазами ее смятую амазонку. – И приведите себя в порядок, мадам. Пока что вы маленькая грязная мышка. Я приду к вам после и дам вам возможность излить душу. Но я желаю видеть перед собой женщину, а не мышь.

Клод с достоинством удалился.

Катье стиснула зубы, чтобы удержать рвущиеся наружу слова отвращения, гнева, презрения. Она глядела вслед своему деверю. Человеку, с которым связаны все ее надежды. Человеку, в чьи руки она собирается отдать Петера со всеми его изъянами. Она резко повернулась к лакею и последовала за ним в свои комнаты.

Солнце скатилось к горизонту. В стенах аббатства Бекет слушал, как шпага шепчет последнюю клятву точильному камню. Он смазал ее .маслом и насухо вытер.

Все готово. Ярость крепнет с каждым движением. Он надел алый камзол, мундир и перевязь. Спрятал в ножны заточенную шпагу. Подошел к Ахерону и запрыгнул в седло.

Зверь затаился у него внутри. На губах сверкнула улыбка. Теперь уже скоро его можно будет выпустить на волю. Рука его напряглась, как будто пальцы сжимали эфес шпаги, а во всех жилах отдавался звон клинка о клинок.

Он послал Ахерона к замку.

В южной стороне поднималось облако пыли. Конь с седоком в алом мундире во весь опор мчался к нему. Гарри Флад.

Подхлестывая коня, он пытался поравняться с быстрым аллюром Ахерона.

– Дело дрянь, полковник. Французишки, видать, сымаются с места. Найалу оттеда никак не уйтить – прячется у старой няньки. Она ему кой-чего порассказала, навроде как в монастыре-то не одне монахи.

Замок манил Бекета своими темными очертаниями. Но тени подождут до заката. Теперь его зовет другой долг.

– Ну и чего, полковник?

Дыхание Бекета было сдержанным, рассчитанным, питающим внутреннюю ярость.

– Едем к лейтенанту! – решил он и повернул Ахерона на юг, чтобы исполнить последний долг перед своей сильфидой.

Катье расхаживала по комнате. Ее душа металась между отчаянием, гневом и безысходностью. Она послала Клоду записку, но чувствовала, как решимость все больше слабеет. Может, не говорить? Нет, она обещала Бекету!

Выглянула в окно. Солнце садится. Что, если он уже встретился с Эль-Мюзиром?

Она сложила руки в истовой молитве.

– Отче наш, Иже если на небесех... – Рыдания душили ее. – Господи Боже, спаси его и помилуй! Грехи его, не столь тяжки, как мои!

Сесиль поскреблась в дверь и вошла, держа на вытянутых руках облако золотистого шелка.

– Мадам. – Она присела и вытащила из-под облака сложенный листок. – Это для вас.

Катье взяла записку, написанную все тем же паучьим почерком. Руки дрожали, когда она разворачивала ее.

«Ты не пришла, сестренка. Я тобой недоволен. Помни, ты должна привести ко мне своего англичанина». Катье задохнулась и бросила записку на туалетный столик.

Эль-Мюзир. Что он задумал? Катье не отрывала глаз от скомканного листка. Надо сказать Клоду!

Она повела плечами, точно сбрасывая непосильную ношу.

– Сесиль, у меня к тебе два поручения. Скажешь мадам Д'Ажене, что я должна немедленно ее видеть. А еще передашь Его Высочеству... Напомнишь ему о том, что он назначил мне аудиенцию.

Сесиль снова сделала реверанс.

– Боюсь, мадам, одно поручение я не смогу исполнить. Мадам Д'Ажене срочно собралась и уехала. Странно, что вы об этом не знаете.

– Уехала? – Катье закусила губу. – Ну хорошо, тогда пойди к Его Высочеству. Надеюсь, он хотя бы не уехал?

Сесиль хихикнула и, слегка покраснев, натянула на руку золотистое кружево нижней юбки.

– Платье от Его Высочества, мадам.

Катье вспыхнула и отвернулась.

– Успеется.

– Прошу прощения, мадам, но вы...

– Я сказала, успеется. Ступай тотчас же к Его Высочеству!

Служанка испуганно вытаращила глаза, присела и скрылась.

Через несколько минут в дверь для прислуги впорхнуло полдюжины камеристок под предводительством суровой пожилой дамы.

– Его Высочество приказали вам немедленно одеться, – объявила она.

Камеристки стали раскладывать на кровати наряд: платье из шелка и воздушных золотистых кружев и красную бархатную накидку.