Золотой плен

Пальцы дрожали от нетерпения – так и хочется выхватить письмо, – но она овладела собой и с медлительной грацией протянула руку за сложенным втрое запечатанным листком. Затем отошла к перилам и разломила красную печать. Взглянула на дату и возмущенно обернулась к посыльному:

– Письмо написано месяц назад! От замка Д'Ажене сюда можно доскакать за неделю.

Посыльный пожал плечами.

– Война, мадам. Дороги нынче трудные.

– Во Фландрии всегда война, однако прежде слуги так не задерживались.

Вновь повернувшись к нему спиной, Катье пробежала глазами письмо, чувствуя, как страх узлом сдавливает внутренности. Нет!Лиз, ты не можешь сотворить такое с моим сыном! Она стала перечитывать письмо, на сей раз медленно.

Дорогая моя сестра! (Обычное начало и единственное изъявление родственных чувств, какое позволяет себе Лиз.)

С лекарством для маленького Пьера вышла небольшаязаминка. Онцелус заупрямился и объявил мужу, что он мало ему платит. Моего старого Константина чуть удар не хватил. Ты не поверишь, глаза полезли на лоб, стал хрипеть: «Еще золота! Да зачем астрологу столько золота? Немного бумаги, чернил, несколько астролябий и книг– чего ему еще ? Но Онцелус и бровью не повел, даже пригрозил оставить нас!

Кстати, он говорит, что подсвечник, который ты прислала в прошлый раз, не чистого серебра, и просит те золотые часы с эмалью– помнишь, они были с тобой в последний приезд? Те самые, что подарила тебе татап, когда ты была совсем крошка и вечно плакала при виде нашего отчима. Пришли их с моим лакеем. Тогда Онцелус быстро изготовит лекарство для маленького Пьера.

Ты не беспокойся, я его не отпущу. Надо быть дурой, чтоб отпустить такого мужчину. Ему всего двадцать пять– в самом расцвете сил, – а его черные глаза повергают меня в дрожь! Хорошо бы мой старый муж поскорее сгинул! Ей-Богу, Катье, не могу больше выносить немощные объятия Константина, когда рядом Онцелус. Я просто схожу по нему с ума...

Катье перестала читать; листок слабо шелестел в ее одеревенелых пальцах. Онцелус отказывается делать лекарство, пока она еще не заплатит! О небо, что же делать? Кроме часов, у нее ничего нет.

С трудом держась на ногах, она прислонилась к низкому каменному парапету. За все время у Петера был только один припадок – когда они ездили в гости к Лиз. Лекарство Онцелуса предотвращает приступы, а раз так, она ничего не пожалеет. Ее сын будет пользоваться всеми благами, какие причитаются ему по праву рождения.

Катье снова подошла к посыльному и отчеканила:

– Обождите здесь. Я принесу все, что нужно.

Спрятавшись в березняке, полковник Бекет лорд Торн в подзорную трубу разглядывал фигуры на веранде дома Сен-Бенуа. Длинное тело заворочалось под покровом и прелых листьев, и местами сквозь них стала видна темно-синяя ткань мундира голландской армии. Верный вороной Ахерон стоял неподалеку, то и дело всхрапывая, но эти звуки вполне привычны для сельской местности.

Лежать очень неудобно. Камзол тесен в плечах, но ничего не поделаешь: здесь в алой английской форме трудно остаться незамеченным.

Синие глаза неотступно следили за женщиной, отмечая, что она явно рассержена на бесцеремонного слугу. Бекет четко видел ее профиль. Вот она резко взмахнула рукой, и ленты на рукаве повторили движение.

Судя по золотистым локонам, выбившимся из-под чепчика, и белизне налитой груди, красавица скорее фламандка, нежели француженка. А гордая поступь с не меньшей ясностью говорит о том, что в жилах этой фламандки течет горячая кровь. Ему показалось, что она держит что-то в руках, впрочем, он мог и ошибиться.

– Такая же ведьма, как твоя вероломная сестра, – пробормотал Бекет, прислоняясь спиной к белоствольной березе и сосредоточенно рассматривая лицо женщины. Затем с громким щелчком сложил трубу, и возле рта обозначились упрямые складки. – Но меня тебе не провести. Ты мне все скажешь как миленькая.