Золотой плен

— Итак, друид, ты говоришь, что я не убью его скоро. Ты полагаешь, я позволю Фриггиду продолжать набеги на эти прибрежные земли, чтобы при случае он прикончил меня и других?

Мергвин не обратил внимания на сарказм, с которым это было сказано.

— О нет. Фриггид должен умереть. Он не принадлежит этой земле, Волк, а ветер прошептал мне, что ты принадлежишь. Ты должен продолжать искать его, сражаться с ним.

— Да? — удивленный, Олаф опять поднял брови. Друид улыбнулся.

— Посмотри на себя, мой лорд. Твой плащ ирландский, так же как и рубаха. Ты разговариваешь со мной на моем языке. Рискну предположить, что тебе приходится задумываться, чтобы говорить на своем языке. Да, викинг, ты принадлежишь этой земле. Ты хочешь взять ее, но она поглотит тебя, и ты сольешься с ней в единое целое.

Олаф рассмеялся.

— Может, ты и прав, друид. Но скажи мне, приятель, как это ты узнаешь обо все этом?

— Я часто подбрасываю руны и читаю по ним для тебя, Повелитель Волков.

— Руны викингов? — спросил Олаф, усмехнувшись. Мергвин лишь улыбнулся в ответ.

— Я полагаю, Белый Олаф, что ты никогда не послал бы свой драконов корабль в море, если бы не предсказания твоей руны. Твои люди не подняли бы паруса. И победа норвежцев у Карлингфордского озера не была бы предсказана. Даже твоя первая встреча с принцессой, которую ты теперь называешь своей женой.

Олаф изумленно взглянул на Мергвина.

— Да, мой друг, я знал о твоей встрече с Эрин.

— И ты не помешал свадьбе?

— Нет, — сказал Мергвин, слегка улыбаясь. — Ваша свадьба-судьба всей земли.

— Ох, — прошептал Олаф.

Усмехнувшись и почувствовав облегчение от неожиданной встречи, Олаф повернулся, чтобы уйти из леса.

— Повелитель Волков! — окликнул его друид. Олаф обернулся, нахмурившись.

— Сражение завтра закончится, и вы победите. Руна солнца, Совелу, с вами. Но смотри хорошенько, мой господин, потому что грядет зло и готовится предательство. Завтра нависнет опасность над вами, но она минует вас. Я не знаю, когда и откуда поразит тебя зло снова, знаю только, что оно существует, и что ты должен возвыситься над ним. Тогда и только тогда найдешь ты утешение, которого жаждешь.

Олаф опять высоко поднял брови, удивленный доверием и заботой, которые чувствовались в предостережении Мергвина.

— Я всегда осторожен, друид, — сказал он тихо, не будучи уверенным, кто этот человек — пророк или полоумный лунатик. — Я всегда осторожен.

Одна часть пророчества Мергвина сбылась с поразительной точностью. Только они разбили лагерь, как войска Фриггида Кривоного напали на них с полными силами.

Битва разразилась между возвышенностью и лесом. Приходилось быть осторожным, чтобы случайно не зарубить своих, так как войска быстро перепутались.

Олаф заметил, что Фриггид Кривоногий подкрепил свои войска людьми из Бретани и с родины. Краткие атаки до этого времени были не более чем подтруниванием в сравнении с той силой, которая пришла с севера, чтобы сразиться с ирландцами.

Утро ознаменовалось лязганьем стали и потоками крови. Заняв южный гребень с преимуществом в виде маленького ручья, Олаф заметил, что Лейт и Брайс Мак-Аэды сражаются рядом с ним. Они бились храбро, подзадоривая датчан гневными боевыми кличами, решительно отрубая им дорогу вперед.

Олаф улыбнулся самому себе, когда увернулся от копья. Победное волнение поднималось в его крови. Датчане отступали. Это будет тот день, когда он доберется до Фриггида Кривоногого. Триумф победителя вызвал прилив сил, и он, свирепо завыв, бросился вперед в рукопашную схватку. Датчане, эти жирные мухи, из огромного потока превратились в тоненькую струйку. Он поднял свой меч и повалил одного врага с горящим взором, потом начал выискивать следующую жертву.

К своему ужасу, он увидел, как боевые датские топоры обрушились на Лейта Мак-Аэда. Он крикнул, предостерегая его, и бросился на помощь. Его меч перерубил шею одного из берсерков, но было слишком поздно. Лейт Мак-Аэд с красным пятном, расплывающимся между его плеча-ми, повалился вперед.

Олаф упал на колени рядом с ним, не слыша шума битвы. Его войска прорвались вперед, и он был один на поле с умирающим юношей.

Он привык к смерти, к предсмертным стонам, но боль терзала его сердце, когда он подумал о страданиях, которые причинит эта смерть его ирландским союзникам — и его ирландской жене.

Он поколебался, выясняя, нельзя ли остановить кровь и спасти юношу.

— Ты ничего не сможешь сделать, мой господин, Лейту из Тары суждено пасть сегодня. Ты должен идти. Олаф вздернул голову и увидел друида, стоящего перед ним. Мергвин опустился на колени около Лейта. Слабый холодок пробежал по телу Олафа. Мергвин знал, что Лейт умрет…

Друид повернул юношу. Лейт открыл глаза, слабо улыбнулся, сморщился от боли и испустил дух. Мергвин осторожно закрыл его глаза.

— Иди, Норвежский Волк. Твоя задача на сегодня — или, если хочешь, предначертание — еще не осуществлена до конца.

Олаф поднялся, в последний раз бросил взгляд на Лейта и потом на Мергвина. Интересно, а не хочет ли этот ненормальный друид послать его на смерть. Он не знал, можно ли доверять этим горящим глазам.