Золотой поезд

- Много обяжете, - поклонился Андогский. - Сами видите, как необходим нам комиссар. Сказать прямо, Борис Петрович, если бы больше таких людей, как вы и ваши руководители, я сам вступил бы в партию. Ведь нам во всем идут навстречу. Этого мы не знали даже в старое время. На днях я говорил в Москве с народным комиссаром по военным делам. Он очаровывает. Обещал всемерную поддержку академии. Расспрашивал меня: каков профессорский состав, довольны ли, есть ли достаточное количество учебных пособий, не нуждаемся ли в чем. Потом вдруг спрашивает: «В списке значится профессор Расторопный. Кто это? Раньше его как будто не было слышно?»… Какая память! Какая проницательность! Ведь Расторопный действительно профессор по недоразумению…

- Как по недоразумению? - спросил Ребров.

- Анекдот, - усмехнулся Андогский. - Был он гвардейский полковник: без имени, без связей, без состояния. Понадобилось кого-то послать в Абиссинию. Государю императору доложили и список кандидатов составили. А государь император, не читая фамилий, на списке начертал: «Послать Расторопного Гвардейского Полковника», и все слова с больших букв написал, а гвардейский полковник Расторопный один на всю столицу. Его и послали. Возвратился он генералом. Понравилась внешность. Прикомандировали по указу государя к академии… Я вас задерживаю, - вдруг спохватился Андогский и встал, протягивая руку.

- Вы будете пользоваться выездными или верховой? - спросил он Реброва уже в дверях.

- Верховой, - ответил Ребров, закрывая дверь.

Час спустя Ребров обошел помещения Академии. В самом деле, Андогский сумел вывезти из Петрограда решительно все: почти в каждой комнате, в коридоре, в службах лежали заколоченные ящики с имуществом. Ребров осмотрел классы, помещение канцелярии, огромную столовую, разместившуюся в зале епархиального училища. Спустился в полуподвальное помещение, где находились кооператив академии и жилые помещения служителей. Зашел в конюшню к стоявшим там кровным рысакам. Выбрал себе английскую кобылу Куклу и велел держать ее для него.

Возвращался обратно через вестибюль и уже хотел подняться по лестнице, как оттуда сверху донесся приятный баритон:

- Не беспокойтесь, мать игуменья! На днях я еду в Москву. Лично буду ходатайствовать перед народным комиссаром об оставлении монастыря в покое. Зайду к патриарху Тихону, доложу ему. Не допустим поругания.

Ребров не спеша стал подниматься по лестнице. На площадке перед черной игуменьей стоял Александр Иванович и почтительно целовал ей руку. Игуменья широким рукавом благословляла его.

Утром на длинных стенах коридора бывшего епархиального училища висел

ПРИКАЗ № 1

Со вчерашнего числа вступил в должность политического комиссара Академии Генерального Штаба.

Предлагаю:

1. Профессорам, преподавателям, слушателям и служителям Академии в течение сегодняшнего дня до 6 часов вечера сдать лично мне все имеющееся в их распоряжении оружие: как огнестрельное, так и холодное.

2. Снять с головных уборов обтянутые красной материей значки и заменить их установленным в Красной Армии значком - пятиконечной звездой.

3. Ввести в учебный совет Академии представителей от слушателей, для чего произвести выборы в течение ближайших трех дней.

Комиссар Академии Б. Ребров.

II

- К телефону! Голованов вызывает, - кричал в три часа ночи дежурный, стуча кулаком в дверь номера Реброва. Ребров вскочил с постели, накинул шинель и побежал по длинному коридору к телефону.

- Ребров, ты?

- Я.

- Немедленно приезжай ко мне. Через сколько можешь быть?

- Через 15-20 минут.

- Хорошо. Приедешь, - если засну, разбуди.

Через 15 минут Ребров будил Голованова, спавшего в одежде и высоких сапогах на диване.

- Егорыч, я приехал. В чем дело?

- Это ты? - встряхиваясь, пробормотал Голованов. Он устало поднялся, потянулся за папироской и сказал: - Кажется, кончается… Ребров.

- Что кончается?

- Советская власть.

- Что? Что случилось?

- Посмотри вот это, - протянул Голованов несколько листов. - Это сводки из-под Челябинска. Бегут наши. От собственных выстрелов бегут. Сегодня к вечеру чехи могут быть здесь.

- Ну, брось ты. У тебя это со сна, Егорыч.

- Дураки будут, если не займут сегодня Екатеринбурга. На это только мы и можем рассчитывать. На, вот, прочти московскую шифровку, - подал он Реброву знакомый бланк с рядами цифр, где под каждой цифрой был уже текст.

ТЕЛЕГРАММА

В случае дальнейшего продвижения чехов на Екатеринбург весь золотой запас, платину, денежную наличность немедленно эвакуируйте в Москву под надежной охраной, с вернейшими людьми. Потеря ценностей - удар Советской власти. При перевозе избегайте опасных мест. Возможно преследование. В случае невозможности доставить в Москву - скройте ценности на месте. Организуйте боевую дружину, чтобы оставить ее в тылу чехов для партизанских действий и охраны района, где будет спрятано золото.

Предцик Свердлов.

- Борис, поедешь?

- А Академия? Там надо бы нажать…

- За ними присмотрим сами. Возьми мандат.

Ребров взял бумагу. На ней было напечатано:

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАТИВНАЯ РЕСПУБЛИКА СОВЕТОВ

Уральский Областной Совет Рабочих, Крестьянских и Армейских Депутатов