Золотой поросенок для Дуремара

Тарас схватил газету и побежал к начальнику смены. Станки вовсю печатали газету, которая рано утром должна уже лежать во всех киосках города. Через пять минут все было остановлено, отпечатанный тираж вывезен на задний двор и сожжен под личным контролем директора типографии, которого вызвали по тревоге в два часа ночи.

Но один экземпляр, который с курьером отправляли в обком партии, как только запускали печатные станки, все-таки сохранился. Рано утром товарищ Криворучко, придя на работу, решил первым делом ознакомиться со своей статьей.

Увидев злополучное словечко, он побагровел, затрясся, срочно вызвал к себе заместителя и приказал ему собрать по всем торговым точкам свежую газету. Заместитель осмелился поинтересоваться о причинах столь неожиданного распоряжения. Первый секретарь молча ткнул пальцем в злополучное слово из своей передовицы.

Каково же было его удивление, когда заместитель позвонил ему через полчаса и сообщил, что во всех обнаруженных газетах этой опечатки нет. Первый перезвонил в типографию и «расколол» директора. А «героя» Тараса Курилко вызвал к себе, долго тряс ему руку, пообещал премию, повышение по службе и даже подарил какого-то деревянного орла с метровым размахом крыльев из личной коллекции подношений.

Вскоре Тараса послали в Москву на курсы повышения квалификации, там он познакомился со своей будущей женой Машей и с тех пор живет в столице. Работать ему в дальнейшем пришлось корректором, поскольку для этого, как выяснилось, достаточно быть просто грамотным и внимательным человеком. Кстати, Тарасу приходилось исправлять рукописи и после профессоров филологии.

— …Давайте, давайте, девочки, пообедаем! — сказал Вальдемар Генрихович и по-русски добавил, чтобы соседке не было понятно: — Не откушав обеда, поговорить нам все равно не дадут…

Глава 16

С тех самых пор, как толщина «железного занавеса», постепенно истончаясь, стала превращаться из непроницаемой брони в практически невесомую фольгу, международные полеты из московского аэропорта «Шереметьево» перестали излучать вокруг себя ореол недосягаемой для простого смертного крутизны.

Побывать на Западе может теперь каждый. Правда, появились новые «занавески». Пусть, не такие уж непробиваемые, но все же… Например, материальные. Немногие избранные, запросто пересекавшие границу СССР двадцать лет назад — дипломаты, партийные и государственные функционеры, благонадежные деятели науки, культуры, искусства и «иже с ними» — расплачивались за путешествия из госбюджета. Для них и сегодня все осталось по-прежнему. Цены на билеты «Аэрофлота» рассчитывались по официальному курсу доллара к рублю. Что-то порядка шестидесяти копеек за доллар.

С некоторых пор отечественные авиакомпании держат цены на уровне мировых. Чего не скажешь об их сервисе. Хотя, есть и выбор — до Европы можно добраться еще менее комфортабельным, но зато значительно более дешевым путем — на автобусе.

К тому же кардинально изменилось отношение к понятию «благонадежность». Теперь из Союза выпускают всех. А вот препоны появились с другой стороны — старушка-Европа и богачка-Америка, нарисовав своим разыгравшимся воображением толпы пьяных мужиков-лапотников и размалеванных продажных девок, бесцеремонно топающих по их благоустроенной «тихой заводи», стали выдумывать всяческие поводы, чтобы ограничить поток туристов с Востока.

…- Пристегните ремни, приведите спинки кресел в вертикальное положение! — механический голос стюардессы вывел Александру из полудремы.

«Сколько же лет я не была в Германии? Надо будет проехаться по старым местам… если, конечно, свободный день выкрою. Программа напряженная, а времени не так много. Через пять дней надо вернуться в Москву».

— Через несколько минут наш самолет совершит посадку в городе Ганновере, столице федеральной земли Нижняя Саксония, месте проведения самой крупной и известной в мире компьютерной выставки, — продолжала читать стандартный текст стюардесса.

Александра Вольская не рискнула вновь появиться на немецкой земле под засвеченной здесь фамилией. На такой случай у нее имелся итальянский паспорт, предусмотрительно полученный на родине ее официального супруга Луиджи Паперони. В Москве этот факт из богатой биографии Александры известен очень ограниченному числу лиц, брак был заключен полтора года назад, поэтому обнародовавшая за полгода до этого подробности ее жизни журналистка Алина Перова не успела оповестить об этом широкую публику.

Итальянскую гражданку Александру Паперони, прилетевшую рейсом из Москвы, в аэропорту города Ганновера встречала высокая рыжеволосая красавица. Женщины быстро прошли через зал, оставляя за собой шлейф модных французских духов и оценивающие взгляды мужчин.

Леночка Гарий открыла багажник своего новенького «пежо» и положила туда небольшую дорожную сумку своей шефини. Александра уже устроилась на переднем пассажирском сидении и с наслаждением закурила после трехчасового перерыва.