Золотой Рассвет

Джейни подняла голову и стала смотреть в темное небо. Звезды мерцали сквозь прозрачную пелену слез, холодно и тревожно. Тягучее вязкое безразличие пришло на место недавней истерике, холодное, серое, отвратительное. Надо было бороться… например, встать, выпить горячего кофе, принять душ… но сама мысль о том, что придется вставать, порождала лишь глухое бессилие.

— Вы ведь и сами могли умереть, не так ли?

Целительница промолчала. Отстанешь ты когда-нибудь от меня или нет?

— А она здесь что потеряла? — с неподдельным удивлением воскликнул вдруг Ми-Грайон.

Джейни с трудом заставила себя посмотреть в ту же сторону. На ярко освещенной площадке через две аллеи дальше стояли и мирно разговаривали друг с другом Ян и Лэркен Тойвальшен. Вот же идиоты окаянные! Нашли время.

— Ян, вас засекли.

— Проклятье! Придумай что-нибудь!

— Что придумать-то?

— Что-нибудь! Поубедительнее! Быстро!

— А чему вы удивляетесь? — равнодушно сказала Джейни. — Он — мужчина, она — женщина… Вполне подходящий повод для встреч, как мне кажется.

— Что-о?!

Лицо Ми-Грайона приняло неописуемый вид. Джейни слабо улыбнулась. Некоторые Чужие в так называемых интимных вопросах проявляли куда больше ханжества, чем самый последний пуританин Марсианской Республики.

— А умнее ты ничего не могла придумать? — Ян не просто пришел в ярость, он осатанел. — Ты что несешь?!

— Впрочем, не исключено, что Лэркен барлума пришла ко мне, — попыталась исправить положение Джейни.

— Замолчи, несчастная, немедленно же! — свирепея с каждым словом завопил Ян. — Ты что творишь?!

— Ах, да оставьте же вы все меня в покое! — не сдержалась Джейни, резко поднимаясь с лавочки.

Это было непростительной ошибкой. Сильно закружилась голова. Джейни почувствовала, как земля неудержимо несется к лицу. И наступила темнота.

Очнулась она в тишине и полумраке больничной палаты. Зашевелилась, пытаясь встать, и с удивлением осознала, насколько слабым оказалось тело. Каждое движение отдавалось мучительной болью в висках. По-прежнему пылало над сознанием солнце инфосферы, доброжелательное, любящее, сочувствующее, но острота телепатической паранормы странным образом притупилась, утратила привычные яркость и резкость.

Так, из-за плотно прикрытой двери доносились голоса, сияли разноцветными переливами эм-фоны говоривших, но опознать их или хотя бы определить, сколько человек ведут беседу, оказалось невозможно.

Все же она нашла в себе мужество встать, добраться до двери и открыть ее. Резкий переход от приятного полумрака палаты к ослепительному освещению коридор-холла вызвал очередной приступ тошноты и головокружения. Она вцепилась в стенку, чтобы не упасть.

— Джейни!

Сложным многоликим паролем прозвучало ее имя, отозвалось таким же паролем имя обратившегося.

— Тебе нельзя вставать!

— Оставь, Ян, — отмахнулась она мысленно. — Я в порядке!

— Вижу я, в каком ты порядке! — ядовито заметил Ян, осторожно усаживая ее в кресло. — Кофе?

— С удовольствием!

Она пила кофе маленькими глотками, грея руки о горячие бока чашечки и остро сожалея, что кофейные чашечки не делают размером с ведро литров на пять, не меньше.

— Джейни, — Лэркен Тойвальшен взяла ее за руку. — Не вздумайте умирать, Джейни, вы слышите?

Она удивилась. Сперва тому, что не узнала барлуму сразу, ведь имела та характерный для всех Чужих эм-фон, окрашиваемый генератором пси-помех в сырые стылые цвета болотного тумана. Затем — ее словам. Тем эмоциям, что были в них вложены. Похоже, восприняла Лэркен Тойвальшен случившееся с целительницей слишком близко к сердцу. Спрашивается, с какой стати?

— Прошу вас, не умирайте!

— Не… стоит беспокоиться, — Джейни обнаружила, что голосовая речь отнимает слишком много сил. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, переживая очередной приступ тошнотной слабости. Ян молча вложил ей в руки еще одну чашечку кофе.

— Должен предупредить вас, Лэркен барлума, — произнес он. — В парке нас с вами увидел адмори абанош. Он был тогда с Джейни. Собственно, это именно он и доставил ее в реанимацию. Так вот, Джейни не придумала ничего более умного, кроме как сказать Ми-Грайону, будто мы назначили друг другу любовное свидание!

— Но это же неправда! — возмутилась Чужая. Алые полосы негодования пробились даже сквозь плотную стену сырого тумана пси-защиты.

— И еще какая! — яростно согласился Ян. — Не примите в обиду мои слова, Лэркен барлума, вы на самом деле красивая и желанная женщина, но, черт побери, мне и в голову такое никогда не пришло бы! Джейни, как ты могла выдумать этакую возмутительную ложь!

— Еще… не поздно… сказать правду, — Джейни с трудом выдавила из себя слова. — Ми-Грайон где-то здесь… чувствую его…

— Нет! — хором вскричали они оба.

— Тогда… какие возражения? Я имею в виду, — добавила она телепатически, специально для Яна. — существенные возражения?

— Большинством голосов инфосфера Содатума одобрила наш план!

— Но я-то, как ты помнишь, принадлежу к меньшинству, выступавшему против!

— Сейчас не место и не время это обсуждать!

— Маленькая семейная ссора? — ехидно осведомился Ми-Грайон, возникая на пороге. — Извините, если помешал!