Золотой Рассвет

— Какие у вас ко мне претензии? — прямо спросила Тойвальшен, не оборачиваясь.

— Первое: генетические контракты. Отказываясь подписывать их, вы срываете весь процесс переговоров с Палькифалем.

— Я подпишу их, — легко согласилась вдруг она.

— Подпишете? — Орнари едва не поперхнулся. — К-как… подпишете?

— А так. Подпишу. С одним условием.

— Каким же?

— Об этом после. Это было во-первых. Говорите, что во-вторых.

— Во-вторых… Вы сотрудничаете с "Клонэйдом". В нарушение всех законов и запретов! С "Клонэйдом" я не сотрудничаю. — бесстрастно сказала она.

— Не надо говорить неправду, — раздельно сказал Орнари. — Хоть сейчас мне не лгите!

— Я не сотрудничаю с "Клонэйдом"! — барлума повысила голос.-

— Не с "Клонэйдом",так с господином Ольмезовским. Что, согласитесь, практически одно и тоже.

— Я не сотрудничаю с "Клонэйдом"! — в третий раз проговорила она. — Вам придется принять это к сведению. Иначе мы с вами не договоримся.

— Хорошо, — Орнари, прищурившись, глядел ей в спину. — Я, кажется, понимаю. Детский транспортник… И стихийные бедствия на подконтрольных вам планетах. Могу поверить, что с "Клонэйдом" вы больше не сотрудничаете. А вы вернули все генетические материалы? Не осталось ли в лабораториях Ольмезовского каких-либо тканей, какие он может использовать в своих опытах? Было бы неприятно, если при проверке — если дойдет до проверки! — всплывет что-либо, вас компрометирующее.

— Не всплывет, — заверила его барлума. — Мы не передавали "Клонэйду" никаких материалов. Что-то еще?

— Да! — Орнари подался вперед и заговорил с тихой ненавистью:- Вы хотели меня убить. Из-за того, что я потомок Орнари Бэйль Ми-Грайона, замученного самым жестоким образом именно вами, барлума!

— Генетическая память, — понимающе кивнула барлума, резко оборачиваясь. — Мне следовало бы догадаться. Одно внешнее сходство чего только стоит! Странно только, что кроме мук и боли собственного предка вы больше ничего не помните. А жаль. Следовало бы вам вспомнить и другое. Ваш драгоценный предок был убийцей, мерзким насильником и сволочной дрянью! Его настигла вполне заслуженная кара. Собаке — собачья смерть, как говорят терране.

— Не смейте оскорблять память моего предка! — крикнул Ми-Грайон

— Молчать! — яростно прикрикнула на него Тойвальшен. — В конце-концов, вас с вашим предком разделяет пятьсот тарбелов и почти столько же поколений, а я помню все так, будто это было вчера! Вам тоже следовало бы помнить другое! Сожженные планеты, уничтоженные города. И ребенка, выброшенного на пепелище за ненадобностью. Мне тогда едва исполнилось восемь тарбелов. Вспоминаете, нет?

— Нет, — с большой неохотой признался Ми-Грайон.

— А зря! Мне пришлось возглавить клан в не самые лучшие времена. Я поднимала из разрухи и пепелища сохраненные за нами планеты, и мне порой приходилось быть неоправданно жестокой. И я поклялась разыскать негодяя и покарать… И я это сделала! Вот только по неопытности своей упустила его в первый раз, и поганец успел наплодить детей прежде, чем я сумела разобраться с ним окончательно.

— И вы жалеете о том, что у него появились дети! Именно по этой причине вы хотели меня убить!

— Если бы я хотела вас убить, я сделала бы это лично, — сказала она. — Будь вы воином, я без колебаний оторвала бы вам башку на райлпаге в первый же день! Но, поскольку вы административный работник, мне интересно было справиться с вами на вашем поле. Я хотела, чтобы вы убрались отсюда с позором. Орнари Ми-Грайон, не знавший неудач, споткнулся на клане Тойвальшенов… Это было бы достойно. — она замолчала и вновь отвернулась к окну

— Но обстоятельства изменились, — тихо подсказала Джейни.

— Да, — отвечала Лэркен. — Изменились. Именно поэтому я и разговариваю сейчас с вами, Ми-Грайон а'дмори. Я — Глава клана. Я обязана заботится о благополучии своих детей… Давайте не будем ссориться. Это и не в ваших интересах тоже.

Что произошло? Орнари Ми-Грайон смотрел на барлуму и не верил глазам своим. Куда делась грозная барлума, гордая не в меру? Где ее острый язычок и непримиримая нетерпимость по отношению ко всем Ми-Грайонам без исключения? Она спасает свою шкуру, решил Ми-Грайон. Свою шкуру и шкуру всех родов клана. Если обвинение в биологическом загрязнении будет предъявлено, Тойвальшены потеряют все. Если не жизнь, то все гражданские права. Их объявят отверженными, ни один, даже самый захудалый, клан не пожелает продлевать прежние и заключать новые генетические контракты, и без притока свежей крови Тойвальшены вымрут в течение ближайших пяти-шести поколений.

Что может быть страшнее подобной судьбы?

— Вы у меня в руках, — мстительно сказал он. — Вы зависите сейчас от меня, целиком и полностью. Мое слово окажется решающим. И вы это прекрасно понимаете, не так ли?

— Лэркен барлума хмуро молчала.

— Орнари, — очень тихо проговорила Джейни. — Прошу тебя. Не надо. Не унижай ее.