Золотой шар

К тому же Т-94 на три четверти был скрыт домами. Шанс подбить танк в таком положении был крайне низким. Максимум что можно было сделать – разорвать гусеницу. Но это не изменило бы ситуацию. Поэтому Венгловский в два прыжка пересек улицу и побежал проулками. Танк не остался безучастным. Он дал очередь из пулемета, и пули защелкали по пыльной мостовой, высекая искры. Но Венгловский оказался удачливее и проскочил в мертвую зону. Сказались годы занятий боксом, ежедневных тренировок и хорошая реакция. С этого момента он словно чувствовал танк и даже думал за него. Разумеется, те, кто сидели в танке, должны были сообразить, что к чему, дать задний ход и заставить Венгловского побегать по развалинам. И тогда бы еще неизвестно, чья бы взяла. Но танк почему-то замешкался, и Венгловский подумал, что начал выигрывать. «Еще секунду, еще две», – мечтал он, вырывая победу. А танк все молчал и молчал. И Юра Венгловский, двигаясь по параллельной улице, уже стал сомневаться, там ли он? Может быть, каким-нибудь чудесным способом улетел? Не верилось ему, что танки умеют летать. «Где это видано, – думал он, – чтобы танки летали? Выдумал все Жора. От страха выдумал!» А вот откуда взялся танк, он не задумался. Просто взялся. Возник, как любой другой хабар. И тогда Венгловский вспомнил и понял, что это бигхабар, что такое случается, и оказывается, не только в Зоне, но – ив Дыре. Большие и крупные вещи всегда оживают и становятся самостоятельными. «Вот это да!» – подумал Венгловский, выглядывая из-за дома. По его расчетам, он уже зашел в тыл Т-94. Оказалось, что он не ошибся, до танка было не больше ста пятидесяти метров. Если бы он знал, что танк притаился и ждет его появления с наиболее вероятных направлений, то наверняка бы предпринял атаку по-другому. Но позиция была удобной – как раз со стороны моторного отсека. «Сейчас я тебя, сейчас», – шептал Венгловский, предвкушая легкую и эффектную победу. РПГ-27 приводилась в боевое положение двумя движениями. Венгловский выдернул чеку, тем самым давая возможность мушке встать вертикально, взвел прицел и был готов к выстрелу. Поймать в прорезь мушки силуэт танка и нажать на спусковой рычаг было делом еще одного мгновения. Его как раз хватило, чтобы выстрелить, но не хватило, чтобы остаться живым. Граната полетела, выбрасывая оранжевую струю газов. Одновременно со стороны башни Венгловский увидел вспышки, похожие на звездочки, и почувствовал удар в грудь. Граната ударила в башню. Вначале взорвалась головка гранаты, уничтожив динамическую защиту башни, затем основная часть кумулятивного заряда прожгла броню, и от высокой температуры и высокого давления танк мгновенно взорвался. Башня подскочила, как теннисный мячик, выше крыш города, перевернулась в воздухе несколько раз и упала на площадь, вызвав маленькое землетрясение.

Но Венгловский ничего этого уже не увидел. Он был убит одной-единственной очередью из крупнокалиберного пулемета, потому что не знал и не догадывался, что это был не простой, а очень хитрый танк. Он давно поднаторел в боях и имел по периметру башни пять пулеметов.

Глава 11 СИНИЕ ЧЕЛОВЕКИ

Арсений Гайдабуров стал заговариваться. И все из-за того, что старая армейская дружба сковывала его и не давала развернуться его натуре монстра. Он бы давно их всех заразил, не моргнув глазом, но Федор Березин, он же – Егор Чепухалин, был его армейским другом. И Гайдабуров ужасно мучился неразрешимостью ситуации, от этого в мозгах у него шарики заскакивали за ролики.

– Так и хочется кого-нибудь обнять, так и хочется… – жаловался он, наевшись и напившись, – чтобы нашего полку прибыло… – и почему-то с вожделением поглядывал на Костю, как на самого юного и беззащитного участника застолья.

Но Костя, во-первых, сидел по другую сторону двигателя, а во-вторых, – за Бараско, у самой двери. Так что дотянуться до него у Гайдабурова не было никакой возможности.

– Сходи в балок за спиртом, – попросил его Березин на правах бывшего советского офицера и дружески подмигнул.

Костя все понял. Ему нужны были такие подтверждения, говорящие о том, что они одна команда. Бараско же, в свою очередь, с облегчением вздохнул. Он уже давно заметил поползновения майора и на всякий случай положил автомат рядом с собой, незаметно дослав в ствол разрывной патрон. «Черт знает, что там у этих монстров на уме, – подумал он. – А парня я не отдам».

– Ну давайте за дружбу! – сказал тогда майор Гайдабуров, выплескивая в стаканы остатки спирта.

Он пил и не пьянел. Должно быть, это было такое свойство всех «глушителей мыслей» или всех русских офицеров. Березин же беспечно хлопал его по плечу и клялся в вечной армейской дружбе. Гайдабуров, несмотря на то, что порядком налакался спирта, руки не распускал, обниматься не лез, в общем и целом вел себя сдержанно, только поглядывал на Костю как на первого кандидата в монстры.

– Иди, Костя, иди, – сказал Бараско и на какое-то время расслабился.

«Черт знает что! – подумал он. – Как они эту душу высасывают, обнимаясь? Надо отсюда сматываться, и как можно быстрее».