Золотой след (ЛП)

— Правда? И какие?

Его лицо приблизилось.

— Потому что он мог бы сделать тебя счастливой. Если бы на его месте был я, и ты дала бы мне шанс, я бы связал себя узлами, чтобы сделать тебя счастливой. Он этого не сделал. Он обращался с тобой как с дерьмом, заставлял чувствовать тебя ничтожеством и издевался над тобой. Ты думаешь, что обманула его, но это не так. Может, он и не очень хорош в траханье, но он мастер трахать тебе мозги, и он должен заплатить за это.

— Лейн... — начала она, ее губы стали мягкими, глаза наполовину закрылись, но он не мог остановиться.

Она хотела поговорить? Они должны поговорить.

— Почему ты пришла ко мне в больничную палату?

Ее тело замерло под ним, и она повторила:

— Лейн.

Его руки грубо сжали ее.

— Ответь мне, Рокки, почему? — Она закрыла глаза, и он еще раз сжал ее, предупреждая: — Рок.

Она открыла глаза и прошептала:

— Ты знаешь почему, Лейн.

И вот тогда Лейн увидел, как слезы наполнили ее глаза, и одна из них скользнула вниз по виску в волосы. Он знал почему или хотел услышать от нее, потому что был не уверен, но вот оно, доказательство, вытекающее из глаз Рокки.

Он поднял руку, запустил пальцы в ее волосы и большим пальцем вытер влагу.

— Да, детка, — мягко произнес он. — Я знаю, почему, и теперь, когда я спросил тебя, мы можем пройти это дерьмо?

Очевидно, не могли, пока не могли.

— Ты напился, когда переспал с ней?

— Да.

Она посмотрела на него и сделала глубокий вдох, затем еще один, пока ее глаза не прояснились, спросила:

— Почему мужчины так делают?

— Детка, я даже не знаю, почему я так сделал.

Она изучала его лицо, затем кивнула, и он почувствовал, как ее тело расслабилось под ним, но долго она не была расслабленной, потому что ему необходимо было спросить, поэтому он спросил:

— Почему ты меня бросила?

Ее глаза встретились с его глазами, Лейн затаил дыхание, и она чертовски удивила его, когда ответила.

— Я ушла, — она остановилась и облизнула губы, — и я не знаю, почему я ушла.

Он закрыл глаза и отвернулся, потому что это была полная чушь. Такое дерьмо, когда он все рассказал начистоту, его чертовски бесило. Поэтому он начал было подниматься с нее, но остановился, почувствовав ее пальцы вокруг своей шеи.

Его взгляд вернулся к ней.

— Знаешь, после того, как я ушла от тебя, я два дня просидела в своей комнате в папином доме и не помню из этих двух дней ни секунды. Я не помню, как ела, спала или ходила в ванную. Помню, как встала на третий день, все мои вещи из нашего дома в коробках и чемоданах были втиснуты в мою комнату, я спустилась вниз, папа ел хлопья. Он посмотрел на меня и сказал: «Хочешь, я отвезу тебя обратно к Таннеру?» Я ответила: «Никогда», и все. Я не знаю, почему. Не знаю... — Она закрыла глаза, и Лейн снова затаил дыхание, пока она не открыла глаза и не продолжила шепотом. — Я знаю, как это больно. Знаю, что каждый день я боролась с этой болью. Каждый день задавалась вопросом, почему я борюсь. Каково это, когда ты звонил, приходил, я слышала, как ты споришь с папой и Мерри. Я знаю, каково это было больно. Я все помню. Все это было неприятно, и тогда я поняла, что единственный способ все исправить, чтобы все стало лучше — вернуться к тебе. Я просто не знаю, почему не смогла. — Слезы снова навернулись ей на глаза, на секунду замерцав, прежде чем пролиться, она подняла голову, закрыла глаза, прижалась лбом к его лбу и закончила. — Пока тебя не ранили. — Она открыла глаза, вблизи ее глаза встретились с его глазами. — Восемнадцать лет, каждый день я боролась с собой, со способом связаться с тобой, но я больше не могла бороться, когда в тебя стреляли.

Его рука скользнула сбоку в ее волосы, он наклонил голову и коснулся губами ее губ, бормоча:

— Детка.

Она покачала головой, и ее руки скользнули ему на плечи, она уткнулась лицом ему в шею, дрожа всем телом от слез, продолжая говорить, ее голос охрип и звучал грубо, с трудом слышно, но слова можно было разобрать.

— Каждый день в течение восемнадцати лет, Лейн, каждый чертовый день. Я скучала по тебе каждый день. Я просыпалась рядом с Джерродом и хотела, чтобы это был ты, я засыпала рядом с ним и хотела, чтобы это был ты. — Она оторвала лицо от его шеи, и ее глаза встретились с ним, но ее глаза заполненные слезами, он знал, что она не могла четко его видеть, когда сказала: — Вот почему он говорил такие вещи в ресторане. Он знал. Он все время швырял мне в лицо тебя. Мы ссорились из-за этого, Боже, постоянно. Однажды, — она провела рукой по волосам, а затем в волнении провела по щекам, — мы занимались любовью, и он спросил меня прямо во время секса: «Кого ты видишь, Рокки, меня или Таннера, трахающего тебя?»

Лейн держал язык за зубами.

Пока.

Затем прорычал:

— Ты, бл*дь, издеваешься надо мной

— Нет! — воскликнула она и плюхнулась обратно на диван, закрыв лицо руками. — Я не виню его. — Ее голова моталась из стороны в сторону. — Я ни в чем его не обвиняю.

— Детка, — руки Лейн потянулись к ее запястьям, чтобы отвести ее руки от лица, но она внезапно вздрогнула, протянула руки и крепко обхватило его лицо.