Золотой след (ЛП)

— Ага, — ответил Лейн.

— Это не смешно, — голос Габби повышался, указывая на то, что она собиралась потерять то немногое терпение, и это всегда было очень некрасиво.

Это означало, что Лейн закончил наслаждаться шоу.

— Зачем ты пришла?

— Мой сын вернулся домой после двух часов ночи, — без колебаний ответила Габби. — Я вытащила его задницу из постели час назад, и он рассказал мне, что произошло этой ночью. Он не позвонил мне и не сказал, что задержится и вернется позже своего комендантского часа. Он не позвонил мне, когда попал в беду. А пришел домой и лег спать, как будто живет не у меня в доме, а в чертовом отеле, и его мать не ворочается с боку на бок, поджидая, когда он вернется, и не волнуется до безумия.

— Ты говоришь мне это, потому что... — подсказал Лейн.

— Я говорю тебе это, потому что ты должен был мне позвонить и все рассказать, но поскольку ты этого не сделал, так как ты был с Джасом большую часть ночи, то должен был ему сказать, чтобы он все рассказал мне, как только вернулся домой, — ответила Габриэль.

— Мы решили вопрос, — ответил Лейн.

— Я его мать! — крикнула Габби.

— Господи, Габби, тише, — приказал Лейн.

— Пошел ты, — огрызнулась она в ответ.

Лейн распрямил руки и упер их в бедра.

— Хорошо, женщина, ты его мать, и он облажался вчера ночью, он выпил пару кружек пива. Он позволил своей девушке выпить пару кружек пива. Ему семнадцать, это дерьмо должно было произойти рано или поздно. Я делал это, ты делала это, все так делают. Это неправильно, но у него есть мозги, он не напился, потому что был за рулем. Но его девушке подсунули микки, и это его взбесило. Он перживал за нее. Не знал, что делать. Если я не посоветовал ему, и он решил не посвящать тебя в это дерьмо, он имеет на это право. У него было достаточно проблем, учитывая, что его девочку накачали наркотиком против ее воли у него на глазах, и ее отчим был чертовски недоволен этим. Если после этого ему не захотелось мириться с твоим дерьмом, я, бл*дь, его не виню. (Микки — спиртной напиток, к которому в преступных целях подмешан наркотик. — прим. Пер.)

— Он не должен решать, стоит ли ему мириться с моим дерьмом, Таннер, — ответила Габби. — Я его мать, ему семнадцать. Ты обращаешься с ним так, будто ему тридцать пять.

— Он умный ребенок, — ответил Лейн.

— Да, умный, он умный, но ему все равно семнадцать. Он все еще ребенок. — Она раскинула руки, и ее глаза вспыхнули огнем. — Ты позволяешь им ругаться, им обоим, а Триппу всего четырнадцать. Ты думаешь, это дерьмо не просачивается в мой дом? Трипп прямо признался мне, что ты разрешаешь им выражаться!

Черт, у Триппа иногда наивный и длинный язык.

Габби продолжала:

— И это дело с Молодежной группой, я не знаю, что там происходит, но знаю, что ни один из моих сыновей не являются фанатами Иисуса. Не то чтобы я не слышала, как люди говорили об этом, так что это заставляет меня думать, что мне следовало бы знать, чем они там занимаются, предполагаю, что ты тоже в этом замешен, а значит это опасно, ни один семнадцатилетний и четырнадцатилетний мальчик не должен участвовать в твоих опасных операциях.

Он решил не касаться темы о Молодежной группе, ели бы Габби узнала, у нее бы взорвались мозги от злости, и ему следовало согласиться, что ее злость была бы оправдана, поэтому он перевел разговор в другую сторону.

— Габриэль, они ругаются в школе, они ругаются со своими друзьями, кому какое дело, что они ругаются?

— Мне есть дело! — закричала она.

— Это смешно, — возразил Лейн.

— Это не смешно, это означает быть хорошим родителем, Таннер, — огрызнулась она в ответ.

— Только не начинай, Габби, — предупредил Лейн. — Я хороший отец.

Она кивнула и скрестила руки на груди.

— О да, это так. Лучший отец на свете. Самый крутой папа в мире. Горячая новость, Таннер, ты еще не слышал, так что позволь мне просветить тебя, — язвительно добавила она. — Быть хорошим отцом не значит быть крутым отцом, это значит просто быть отцом.

Лейн сделал два шага к ней и, делая эти два шага, заметил, как Габби напряглась, по его мнению, это был умным шагом с ее стороны, учитывая, что он потерял терпение и не собирался этого скрывать.

— Я знаю своих мальчиков, знаю, на что они способны, и мы общаемся. Они оба почти мужчины, и им нужно научиться быть хорошими мужчинами, — сказал Лейн, его голос был низким, грохочущим, он разозлился. — Ты ясно дала понять с самого начала, еще до того, как мы развелись, что из нас родители каждый сам по себе. У нас не было единого мнения по многим вопросам, ты никогда не шла на компромисс. Итак, ты поступаешь по-своему, я поступлю по-своему, но как только ты приняла свои решения, ты не можешь кидать мне это в лицо и требовать, чтобы я поступал по твоему. Я буду воспитывать своих сыновей так, как сочту нужным.