Золотой след

Лейн почувствовал, как этот золотой след заскользил внутри него.

От золотого следа он перестал терять самообладание. След уже был не таким сильным, но в этом и не было необходимости. Он проходил через него часто, каждый день, иногда по нескольку раз. Он научился наслаждаться им, не принимать как должное, даже обычное.

Нет, особенно обычное.

Поэтому, решив ничего не принимать на веру, его глаза были прикованы к профилю Ракель, он приподнялся, она повернула голову к нему, он придвинулся, обнял ее за талию, притянув к своей груди.

— Лейн... — начала она, но он опустил голову и поцеловал жену.

Крепко.

Он пробовал ее на вкус, вдыхал ее запах, чувствовал, как ее мягкое тело прижимается к нему, и ему все это нравилось.

И услышал он хихиканье своей дочери.

И оно ему тоже нравилось.

* * *

Лейн положил спящую Сесилию на живот в ее кроватку в бывшей комнате Триппа.

Он натянул ей одеяло на плечи и на секунду положил руку на ягодицы, убедившись, что ей комфортно. Затем вышел из комнаты, не обращая внимания на излишние украшения ее спальни в розовых, пурпурных тонах и падающие звезды. Его жена умела ходить по магазинам, и она была безумно взволнована, когда была еще беременной, Лейн уже знал тогда, что у него родится дочь, потому что Док сообщил ему об этом, но Рокки, что необычно для будущих мам, не хотела знать пол ребенка, пока не наступит день родов. С момента ее рождения Лейн был не уверен, что его дочь дважды носила одну одежду, но он редко заходил в комнату Сиси, а когда заходил, то обязательно обращал внимание на какое-нибудь новое украшение или игрушки. Вера посоветовала ему обуздать склонность Рокки безумно баловать дочь. Его мать советовала, но Лейн не собирался следовать ее совету. Лейн намеревался позволить Рокки быть такой матерью, какой она хотела, и по прошествии нескольких месяцев он понял, что это было правильное решение. Главным образом потому, что Рокки была Рокки, а также потому, что у нее было два хороших учителя.

Он услышал голоса семьи, спускаясь вниз, но остановился, когда зазвонил его телефон. Он вытащил мобильный, взглянул на экран, открыл и приложил к уху.

— В чем дело, Салли? — поздоровался Лейн.

— Есть новости, Таннер, — ответил Салли, новости могли означать что угодно.

С тех пор как все произошло, нагрузка на работе на Лейна не уменьшилась. Теперь, когда его мать вела его бухгалтерию и у него появилась секретарша, нагрузка на него удвоилась. Поэтому комната его дочери заполнялась всяким девчачьим дерьмом, шкаф его жены был заполнен облегающими платьями, с его кредитной карты оплачивались счета за дорогие ужины, где он мог поесть, сидя напротив своей жены, пока она была одета в облегающие платья, у его младшего сына был «Камаро», а у его семьи был бассейн.

Поэтому, учитывая большую загруженность делами, которая часто включала работу с полицией Бурга, новости Салли могли означать что угодно.

— Что? — спросил Лейн.

— Харрисон Ратлидж умер, чувак. Это случилось вчера. Заточка в яремную вену. Он истек кровью до того, как охранники прибыли к нему.

Что ж, это заняло больше времени, чем он ожидал.

— Мир от этого не обеднеет, — пробормотал Лейн.

— Да, — согласился Салли. — Но я подумал, что ты захочешь знать.

— Спасибо, Сэл, — ответил Лейн.

— И еще одно, — заявил Салли.

— Да?

— Стью Барански было отказано в условно-досрочном освобождении.

Лейн усмехнулся.

— Выходит, не образцовый заключенный? — спросил Лейн.

— Парень не только мудак, по-видимому, он магнит для мудаков. Он и его команда не очень популярны среди своих сокамерников и охранников. Мудак частенько сидит в одиночной камере за разные «шалости». Почему они вообще решили выдвинуть его кандидатуру на комиссию по условно-досрочному освобождению, можно только догадываться.

— Наверное, надеялись избавиться от него. Не очень хорошее решение, выпускать его на свободу, но, по крайней мере, он не донимал бы никого за решеткой.

— Ага, — пробормотал Салли, и Лейн понял, что он улыбается, — вот почему.

Лейн усмехнулся.

— Это все новости, — сказал Салли и закончил: — На данный момент.

— Хорошо, увидимся, — ответил Лейн.

— Пока.

Лейн захлопнул телефон и выбросил из головы Харрисона Ратлиджа и Стюарта Барански. На этих придурков он не собирался тратить ни свое время, ни свою жизнь, Ратлидж был виноват в том, что подстрелил тогда Лейна. Эти два мудака не заслуживали того, чтобы Лейн думал о них у себя дома, будучи в кругу своей семьи, особенно сейчас, когда у него началась прекрасная жизнь.

Лейн спустился по лестнице и увидел через раздвижную стеклянную дверь Дэвина. Затем он увидел своих сыновей с их девочками в гостиной, Блонди сидела рядом с Джаспером, положив голову ему на колени, он почесывал ее за ушами, ее глаза были закрыты от явного экстаза. Вера находилась на кухне, словно собиралась что-то приготовить, хотя они только что ушли с барбекю и съели там на наделю вперед. А Рок сидела за островком, просматривая почту.

Лейн подошел к Рокки, прижался торсом к ее спине, откинул волосы с ее плеча, наклонил голову, чтобы поцеловать в шею.