Золотой телец

Хорошо изучив бухгалтерский учёт и отчётность, я своё основное время стал тратить на сопоставление данных учёта и фактических результатов работы предприятия. Сопоставлял, к примеру, данные 9-й формы отчётности в строительстве со 2-й или в общественном питании — данные контрольной кассовой ленты с данными марочного учёта. Поясню на примере. В те времена в столовой, кафе и даже ресторане посетитель (или официант) выбивал в кассе чеки на каждое блюдо. Раздатчик получал чек и гасил его (попросту говоря, накалывал на какую-нибудь спицу). Вечером марочница составляла по этим чекам марочный учёт. По моей просьбе, общественники по контрольной кассовой ленте составили свой марочный учёт. Разница была внушительной. Вот с этими материалами я пришёл к руководителю ОБХСС и предложил закрыть для снятия остатков обследуемое предприятие и привлечь к уголовной ответственности за хищения государственных средств директора, завпроизводством и бухгалтера. С интересом познакомившись с собранными доказательствами, начальник ОБХСС Чубарев спросил, а кого конкретно я хочу привлечь к ответственности и где доказательства присвоения этих денег. Я показал на разницу в деньгах, полученных от посетителей и сданных в банк. Последовал вопрос: а как эта сумма распределена между подозреваемыми лицами, кто в чём виновен персонально. Словом, мне дали понять, что определить, сколько похищено денег, — важно, но надо ещё негласно выяснить, кто получил конкретно и сколько. Для этого необходимо провести ряд негласных мероприятий по документированию (самому важному моменту работы службы БХСС) преступной деятельности каждого в отдельности.

Конечно, весь оперативный состав нашего отделения использовал мои знания бухгалтерского учёта. Мне приносили для анализа необходимые документы, но результаты моих исследований давали только источник получения «левых» денег. А виновность каждого расхитителя должен негласно доказывать уже сам оперативник.

Так, учась и обогащая свой опыт, через пять лет я был назначен заместителем начальника ОБХСС района. Разница в зарплате составляла всего 10 рублей, а ответственности и работы прибавилось «на все сто». Должностной оклад «зама» был 120 рублей (за «звёздочки» тогда не платили). Именно в это время начальник Управления общественного питания Москвы Трегубов (позже осуждённый за хищения и взяточничество в особо крупных размерах и расстрелянный), ознакомившись с моей дипломной работой, направленной на рецензирование, предложил мне должность заместителя директора ресторана «Будапешт» без материальной ответственности с окладом 290 рублей, почти в два с половиной раза больше, чем я получал.

Велик был соблазн, но мы, сотрудники БХСС, любили свою работу, свой коллектив, гордились своей должностью и положением, и редко кто из нас увольнялся в погоне за материальными благами. Так уж мы были воспитаны. Мой отец ( народный судья ) говаривал мне: «Помни, сын, ешь чёрный хлеб свой, нежели белый — чужой». Коротко, но очень ясно.

В новой должности я был обязан взаимодействовать с вышестоящим городским аппаратом. Руководители УБХСС Москвы Пашковский В.А., Миронов Н.Т., начальники отделов и их заместители были, за редким исключением, высококвалифицированными профессионалами, имеющими большой опыт оперативной работы, они призывали нас (районные аппараты ) к взаимодействию. Однако же дух соперничества, желание быть первым, самим раскрыть крупные преступления, прославить свой коллектив, были преградой для совместной работы, тем более, что при реализации оперативных материалов руководство переходило к городским работникам БХСС, а районное звено было на подхвате.

Поэтому, буду честен и правдив, свои оперативные материалы мы берегли и сообщали о них в день их реализации. Конечно, это было неправильно, но ничего поделать с собой не могли. Так было, но это совсем не значит, что мы не проводили совместных мероприятий, не обменивались информацией, тем более, что большинство работников городского звена раньше работали в районах.