Золотой тюльпан. Книга 2

— Я не высыпаюсь, — честно ответила Алетта. Каждый день у нее возникали конфликты с Константином, и ночью она не могла выбросить их из головы.

— Неужели? — Гетруд безразлично пожала плечами и отправилась бродить вдоль ограды, заглядывая через прутья, словно могла высмотреть что-то интересное для себя.

Сестры обрадовались, что сейчас она не слышит их. Франческа обняла Алетту за плечи.

— Ты уверена, что хочешь остаться здесь?

— Да! — горячо заверила ее Алетта. — Не волнуйся за меня. Так приятно тебя видеть.

— Я пришла сказать, что наконец-то поеду домой. И не только потому, что узнала дату свадьбы Греты, но есть кое-что еще. Сибилла пишет, что встретила, в конце концов, мужчину своей мечты и скоро обручится с ним. — Франческа вытащила из кошелька письмо. — Почитай сама.

Алетта прочитала, вздохнула и вернула листок сестре.

— Она пишет только о том, какой он богатый, какой красивый, какая у него прекрасная карета и о прочей подобной чепухе. Как будто это имеет какое-то значение! Она ни разу не упомянула, что любит его.

— Я тоже это заметила.

— Значит, ты поедешь домой, чтобы самой взглянуть на будущего зятя.

— Я хочу быть уверена, что она не делает ошибки.

— Если Сибилла уже приняла решение, ты ничего не сможешь сделать, даже если она собралась замуж за Людольфа ван Девентера.

— Боже упаси!

Франческа выглядела настолько ошеломленной, что Алетта рассмеялась.

— По крайней мере, этот Адриан ван Янс должен оказаться лучше его.

Франческа улыбнулась.

— Сибилла хочет, чтобы мы обе присутствовали на вечеринке в честь ее помолвки.

— Я читала. Наша сестра все еще ребенок. Она совсем такая, каким был отец до того, как в нем появилась эта непростительная черта. Сибилла считает, что о неприятностях можно легко забыть, если притвориться, будто их вообще не было, не важно, что остаются серьезные последствия. Она не дает ни малейшего намека на то, что отец как-то смягчился по отношению ко мне, да ничего не изменилось бы, если б она и заметила это. Мне кажется, что у этого ее молодого человека дружная семья, и ей хочется представить и нас такими же, невзирая на то, какие чувства мы с отцом испытываем друг к другу.

— Когда-то мы тоже были близки.

— Все кончилось после смерти мамы. Все пошло по-другому. Тебе придется ехать домой одной. Когда ты выезжаешь?

— На следующей неделе.

Они еще несколько минут постояли вдвоем, потом вернулась Гетруд, сгорая от нетерпения поскорее отправиться назад в Делфт. Алетта прошла в ворота, помахала им и медленно пошла к дому. Неудивительно, что она выглядит усталой. Константин сделал из нее противоядие от своей скуки, и ей приходилось терпеть его колкости и насмешки. Он никогда не улыбался, не считая циничных ухмылок, никогда не смеялся, не считая дикого хохота, но хуже всего были периоды его глубокой меланхолии. Удивительно, но он никогда не возмущался тем, что она ограничила выпивку, а иногда не допивал или вообще не брал второй стакан вина, но в отместку периодически напивался до безумия из источника, который Алетте не удалось обнаружить. Ключ от погреба был у нее, и так как Сара с Йозефом поклялись, что свои запасы он получает не от них, она могла только сделать вывод, что Константин прячет бутылки в потайном месте в своей комнате. Он получал истинное удовольствие и откровенно развлекался, наблюдая, как Алетта ищет тайник, простукивая обшивку и тщетно пытаясь сдвинуть с места резные украшения.

— Почему бы не поднять половицы? — насмехался он. — Или посмотреть наверху, — на пологе кровати?

Как-то раз, обнаружив его напившимся до бесчувствия и увидев пустые бутылки из-под голландского джина и бренди возле кушетки, Алетта принесла невысокую лестницу, осмотрела верхнюю резную перекладину, на которой крепился полог, но ничего не нашла. Она знала, что Константин — довольно активный человек. Хотя она ни разу не видела, как он передвигается из одного места в другое, но знала, что он многое делал для себя сам и по привязанной к кровати веревке мог самостоятельно забираться на нее. Чего он не мог делать, — это выходить на улицу, хотя в хорошие дни ему выносили на балкон стул.

Когда она вошла на кухню, колокольчик трезвонил, как бывало бесчисленное число раз за день. Гадая, что ему понадобилось сейчас, Алетта поднималась по лестнице. Константин находил особое удовольствие в том, что призывал ее наверх и велел принести ему книгу из библиотеки или давал еще какое-нибудь подобное поручение, а потом, когда она приносила то, что он просил, отсылал ее назад, за второй книгой или каким-то предметом. Она заменила Йозефа в качестве партнера Константина в картах и шахматах, так как иногда могла нанести ему поражение, и все это составляло часть непрерывной борьбы между ними. Ее победа придет в тот день, когда она увидит, что он снова начнет жить нормальной жизнью — выходить на улицу, развлекаться, принимать друзей. Возможно, тогда и ее разбитая жизнь вновь приобретет какой-то смысл. Открыв дверь, Алетта подошла к Константину.