Золотой топор

— Теперь мы ждем только доктора! — дала понять хозяйка дома, время от времени грустно смотревшая на меня; но, сейчас же спохватившись, она улыбнулась своим гостям.

Прибыл и доктор.

Он тоже был безногий, но у него целы были обе руки.

И одну из них он предложил госпоже Жерар, чтобы отправиться в столовую. Вернее сказать, она взяла кончики его пальцев.

Стол был накрыт в той самой комнате, где наглухо закрыты были ставни. Большие канделябры освещали заставленный цветами и закусками стол. Фруктов не было в помине. Вся дюжина безногих сейчас же вскочила на свои стулья и принялась жадно клевать в тарелках своими крючками. О, теперь красивого в них было мало! Я был даже весьма удивлен, с какой жадностью пожирали всё эти человеческие туловища, хотя только что они казались такими благовоспитанными.

Затем они вдруг стихли. Крючки замерли на месте, и за столом водворилось так называемое «тягостное молчание».

Все глаза обращены были к госпоже Жерар, которая сидела рядом с капитаном. И я заметил, как она в большом смущении уткнулась носом в свою тарелку. Тогда приятель мой Жерар, в отчаянии разведя своими крючками, воскликнул:

— Что же, друзья мои, чего вы хотите? Каждый раз такие случаи, как в прошлом году, не подвертываются… Но не отчаивайтесь! С помощью воображения мы можем сыскать себе развлечение.

И, обернувшись ко мне, он в то же время приподнял, при помощи особого кольца, свой стакан с вином и проговорил:

— За твое здоровье, мой славный Мишель! И за наше общее!

И все подняли, при помощи колец на концах крючков, свои стаканы. И эти стаканы каким-то странным образом заколыхались над столом.

Мой приятель продолжал:

— А ты, старина, как будто не в своей тарелке! Я тебя знавал другим, веселым и занимательным. Уже не оттого ли ты такой грустный, что мы такие? Что же ты хочешь? Приходится быть тем, чем можно… Но нужно смеяться… Мы собрались здесь, все особенные друзья, затем, чтобы вспомянуть то хорошее времечко, когда мы сделались такими. Ведь правда это, господа с «Дафны»?

И тогда, — со вздохом продолжал рассказывать капитан Мишель, — мой старый товарищ объяснил мне, что все эти люди когда-то потерпели крушение на «Дафне», которая совершала рейсы на Дальний Восток. Экипаж ее бежал на шлюпке, а эти несчастные спаслись на связанном наскоро плоту. На этот же плот подобрана была удивительно красивая девушка, мисс Мэдж, родителя которой погибли при катастрофе. Всего их оказалось на плоту тринадцать человек; на третий день они уже доели всю бывшую с ними провизию, а к концу недели умирали от голода. И вот тут, как поется в песне, решили они тянуть жребий, чтобы узнать, кому быть съеденным. Надо вам сказать, господа, — особенно серьезно заметил капитан Мишель, — что такие вещи случались гораздо чаще, чем принято о них говорить, и синее море не раз видало эти трапезы.

Так вот, стали тянуть жребий на плоту «Дафны», как вдруг раздался между ними голос доктора. «Сударыня, господа, — заговорил он, — кораблекрушение погубило у вас все ваше достояние, но я сберег свой набор хирургических инструментов и перевязочные средства. И вот что я вам предлагаю. Совершенно не нужно, чтобы кто-нибудь из нас рисковал быть съеденным целиком. Бросим сперва жребий на одну руку или ногу, что угодно. А потом будет видно; и если на утро не покажется на горизонте парус, то…»

На этом месте рассказа капитана Мишеля молчавшие до сих пор четыре старых «морских волка» в один голос крикнули:

— Браво! Браво!

— Что «браво»? — нахмурив брови, осадил их Мишель.

— Ну да, разумеется, браво! Очень забавная эта твоя история! Теперь они пойдут по очереди резать себе руки и ноги… Весьма забавно… да только это совсем не страшно!

— А, так! Вы находите это забавным? — закричал, весь ощетинившись, капитан. — А я вам клянусь, что вы нашли бы ее не такой забавной, если бы услышали ее среди этих безногих, глаза которых сверкали, как раскаленные уголья. Да еще, если бы вы видели, как их передергивало на стульях… И с какой жадностью они сцепились через стол своими крючками, и с каким ожиданием, чего я еще не понимал, но от этого все было еще ужаснее.

— Да нет, нет! — опять прервал его Шолье (ох уж, этот задира Шолье). — Совсем твоя история не ужасная! Ничуть! Она просто-напросто забавная, потому что вполне логичная! И хочешь, я тебе доскажу ее? До конца распишу твою историю? А ты мне скажешь потом, так или нет. И вот они на своем плоту стали тянуть жребий, кому себя укоротить… Жребий падает на красавицу… на ляжку мисс Мэдж. Тогда твой приятель, капитан, как человек деликатный, взамен ее предлагает свою собственную, и затем дает обрезать себе и руки и ноги, лишь бы сохранились они в целости у мисс Мэдж.