Золотой торквес

— Бедная женщина! — Королева встала и направилась к выходу из павильона, чувствуя настоятельную необходимость уединиться в прохладных покоях дворца. — Мне так ее жаль. Если б только был какой-нибудь иной выход!

— Иного выхода нет, — отрезал Имидол. Он подал матери руку, гордо выступая в своем великолепном облачении Гильдии Принудителей.

Все четверо двинулись по аллее сада к дворцу.

За их спинами в зелени розового куста паучок высасывал жизненные соки из тли. Когда на него с высоты камнем рухнул вьюрок, удирать было уже поздно.

5

— Нет, что вы, Брайан, разумеется, не серебряный, а золотой!

Высокий, пронзительный голос Агмола, диссонирующий со столь мощным телосложением, перекрывал гомон рыночной площади, заставляя торговцев и покупателей испуганно оборачиваться. Правда, на рынке было не так уж много народу, в основном женщины. То тут, то там стройная фигура леди из племени тану в сопровождении свиты серых и рамапитеков, несущих за ней покупки и прикрывающих ее от солнца, склонялась над продукцией какого-нибудь бродячего ювелира или стеклодува. Временами на солнце сверкал серебряный торквес, но большинство сновавших по рынку были домоправители и лакеи в ливреях благородных домов. Все они либо носили серые торквесы, либо вовсе не имели никаких и занимались покупкой провизии, цветов, живой птицы, скота и прочих товаров, обильно представленных как на открытых прилавках, так и в маленьких лавчонках, что выстроились по краям торговой площади.

— Мы с Крейном это уже обсуждали, — терпеливо возражал Брайан. — Мне не нужен никакой торквес.

Он остановился у прилавка, заваленного всякой всячиной двадцать второго века: шкафчиками для посуды, баночками от косметических кремов, истрепанными книгами, поношенной одеждой, разбитыми музыкальными инструментами, вышедшими из строя хронометрами и диктофонами, различными изделиями из небьющегося стекла.

— Я так или иначе обязан помогать вам в работе. — Агмол окинул взглядом диковинки Блошиного рынка, так заинтересовавшие Брайана. — Это все барахло. Самые ценные вещи из вашей эры продаются только по специальной лицензии. Но есть, конечно, и черный рынок.

— Угу, — отозвался Брайан и двинулся дальше.

Агмол продолжал развивать свою тему.

— В золотых торквесах не предусмотрены принудительные и карающие элементы. В вашем случае, поскольку, как я понял, ваш метапотенциал весьма незначителен, торквес просто стимулировал бы телепатические способности, имеющиеся у каждого человека, и позволил бы вам общаться с нами на умственном уровне. Подумайте об экономии времени! И о семантических перспективах! Вы не упустите ни одного нюанса в своем культурном погружении. Масштаб вашего анализа в значительной мере расширится, и у вас будет меньше возможностей впасть в субъективизм…

Торговец в сомбреро размахивал перед ними вертелом с насаженными на него зажаренными птичками.

— Жаворонков не желаете, сиятельные господа? С фирменным техасским соусом чиле!

— Попкорн! — скрипела старуха за соседним прилавком. — Кукуруза нового тетраплоидного урожая! Пальчики оближете!

— Трюфели из Перигора кончаются! Не упустите случай, господа!

— Розовое масло! Апельсиновая туалетная вода! Только для вас, ваша светлость, редчайший флакон четыре тысячи семьсот одиннадцатого года!

— Фальшивка! — скривился Агмол. — Этих мошенников надо наконец призвать к порядку… Так вот, имея торквес…

— Я могу работать только в условиях полной свободы, — перебил Брайан, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение.

Агмол примирительно пожал плечами и повел своего спутника к зданию на теневой стороне площади. «Кондитерская — Закусочная — Кафе», — гласила вывеска.

Толпа почтительно расступилась перед ними. На украшенной благоухающими цветами террасе стояли столики. Рамапитек в клетчатой красной с белым тунике засеменил к ним, раскланялся, пригласил за столик. Агмол, отдуваясь, опустился в плетеное кресло.

— Фу, какая жара! Надеюсь, Брайан, дальнейшие исследования не будут так утомительны. Я все еще не очухался после вчерашнего. Удивляюсь, как вам удается сохранять такой бодрый вид.

Рамапитек в мгновение ока поставил перед ними две чашки кофе и поднос с пирожными. Брайан выбрал себе одно.

— Я принял пилюлю. Мы тоже долго мучились, но в последние годы изобрели превосходное средство от похмелья. У меня в рюкзаке целый запас таких пилюлек. Жаль, с собой не захватил.

— Так ведь и я о том же! — простонал Агмол. — Будь у вас торквес, вы бы почувствовали, как мне плохо, и незачем было бы тратить столько слов. — Он залпом осушил чашку, и рамапитек тут же ее наполнил. — Видите, как быстро этот пигмей уловил мое желание? А ваш кофе, пока вы соберетесь его пить, остынет. Попробуйте тогда объяснить ему словами! Рамапитеки слов не понимают, с ними только так: «давай, пошел». Тем, у кого нет торквесов, приходится прибегать к языку жестов, а он эффективен, только когда дело касается простейших команд.

Брайан молча кивнул, уплетая пирожное. Таких он не пробовал даже в кондитерских Вены. С легким удивлением он отметил, что внутреннее помещение закусочной набито битком.