Золотой треугольник

— Я грек, — продолжал Симон, — а Греция — страна нейтральная, и мне было бы нетрудно достать заграничный паспорт и выехать из Франции. Но по личным соображениям, исключительно меня касающимся, я желал бы приобрести паспорт на чужое имя. Надеюсь, что это мне удастся с вашей помощью. Сколько стоит такая услуга?

Доктор с оскорбленным видом встал.

Симон продолжал настаивать:

— Назовите сумму, прошу вас! Сколько?

Доктор молча указал ему на дверь.

Симон надел шляпу, но прежде чем выйти, предложил:

— Двадцать тысяч! Этого достаточно?

— Позвать людей, чтобы вас вывели? — спокойно спросил доктор.

Симон продолжал торговаться:

— Тридцать тысяч! Сорок? Пятьдесят? Ого! Однако игра тут, как я вижу, крупная… Но помните, что вы не только гарантируете мне, что меня не задержат на границе, но и, кроме того, поможете выехать из Франции. Вы то же самое сделали для госпожи Мозгранем… Ну, хорошо, я больше не торгуюсь! Сто тысяч! Идет?

Доктор запер дверь на ключ, сел у письменного стола и сказал:

— Поговорим.

— Мне нужно только, чтобы вы ответили на мой вопрос, достаточна ли для вас названная сумма?

— Да, но она, собственно говоря, послужит только основанием, все зависит от того, что вы желаете скрыть! — сказал доктор.

— Я вас не совсем понимаю…

— Ну, например, я желал бы знать ваше настоящее имя…

— Я уже сказал вам, что это невозможно, доктор! — стоял на своем Симон.

— Тогда это будет стоить двести тысяч!

— Что!? Однако вы не стесняетесь, доктор… Такая сумма…

— Но ведь вас никто не принуждает ее платить, — спокойно сказал Жерардек.

— Ну, хорошо! Но дайте слово, что сделаете паспорт, не пытаясь узнать мое имя. Для вас ведь, собственно говоря, оно не играет роли.

— Нет, играет и даже большую. Для меня небезразлично, кому я помогаю, шпиону или честному человеку.

— Я не шпион!

— Кто знает! Вы приходите просить моей помощи в крайне подозрительном деле, скрываете свое имя и свою настоящую личность и выражаете такое страстное желание покинуть Францию, что готовы заплатить за это сто тысяч! Что бы вы подумали о таком человеке на моем месте?

Вытирая выступающий на лбу пот, Симон подумал о том, что сделал большую ошибку, обратившись к доктору Жерардеку.

— Однако… — сказал он, делая неловкую попытку рассмеяться, — вы могли бы потактичнее обойтись с другом госпожи Мозгранем.

— Вы от нее знаете, как я обошелся с ней? — осведомился доктор.

— Да она мне сама сказала, что с нее вы ничего не взяли.

Доктор многозначительно улыбнулся.

— Я действительно с нее ничего не взял, но милость таких хорошеньких женщин, как госпожа Мозгранем, этого стоит.

Он помолчал немного и спросил:

— А вы знаете, что она вернулась во Францию?

— Во Францию? Госпожа Мозгранем?

— Да, и даже назначила мне свидание сегодня утром.

— Где именно? — с видимым волнением спросил Симон.

— На барке под названием «Ленивец», которая стоит у набережной рядом с хижиной Берту.

— Берту? — пробормотал Симон.

— Да. И знаете, как было подписано письмо? Грегуар!

— Грегуар? Мужское имя… Странно…

— Да, мужское… Она писала, что ведет жизнь, полную опасностей, что она не доверяет человеку, с которым ее связывают общие дела, и что хотела бы посоветоваться со мной.

— И вы были там? — глухо спросил Симон.

— Да, рано утром. Но, к несчастью…

— Что к несчастью?

— Я пришел слишком поздно. Господин Грегуар или, вернее, госпожа Мозгранем была уже мертва. Ее убили.

— Таким образом, вы больше ничего не знаете? — спросил Симон.

— О чем?

— О том человеке, про которого она писала.

— Нет, как же, знаю! Она назвала мне его имя в письме. Это грек по имени Симон Диодокис. Она даже описала его.

Он развернул письмо и, бросив взгляд на вторую страницу, вслух прочитал:

— «Человек пожилой, слывущий за сумасшедшего. Постоянно носит шарф и темные очки».

Жерардек поднял глаза на Симона. Несколько мгновений оба молчали.

— Вы Симон Диодокис? — спросил доктор.

Его собеседник не протестовал. Лгать не имело смысла.

— Это меняет очень многое, — сказал доктор. — Теперь уже дело идет не о пустяках… Я настаиваю на миллионе.

— Нет, нет! — воскликнул Симон. — Я не убивал госпожи Мозгранем! На меня самого напал тот, который потом задушил ее, негр по имени Я-Бон. Он меня настиг после и тоже едва не задушил.

— Я-Бон? Вы говорите, Я-Бон?

— Да, сенегалец с одной рукой.

— Между вами произошла борьба?

— Да.

— И вы его убили?

— Но…

Доктор рассмеялся и пожал плечами.

— Удивительное совпадение! — воскликнул он. — Покинув барку, я встретил шестерых солдат-инвалидов, искавших своего товарища Я-Бона. Они мне сказали, что, кроме него, они еще ищут своего начальника, капитана Бельваля, его друга и даму. Все четверо исчезли, и они подозревают, что к этому причастен один господин со странным именем, Симон Диодокис. Так это, стало быть, вы? Это еще больше осложняет дело, не так ли? Следовательно…

Доктор выдержал паузу и веско сказал:

— Два миллиона.

На этот раз Симон остался безмолвен. Он чувствовал себя всецело в руках этого человека, игравшего с ним, как кошка с мышью, выпуская на мгновение из цепких когтей и снова накладывая свою бархатную, но безжалостную лапу…

— Это шантаж, — сказал он.