В центральной части фасада вырывается из плоскости экспрессивный сгусток сложно сочлененных объемно-пластических форм, выделенных светлым тоном окраски. Два прямоугольных эркера связывает поверху в единой плоскости широкий балкон, с которым сцеплены столбики расположенного ниже балкона-лоджии. В верхние углы этой слитной группы объемов врезаны два цилиндрических эркера, превращенных в башенки с куполами и миниатюрными шпилями. Они фланкируют среднее звено стены со вздымающимся крупным фронтоном прихотливо изогнутого абриса.
Соединение прямоугольных и криволинейных элементов, всеченных друг в друга или вырастающих один из другого, свободная группировка разнообразных проемов придают этой части здания особую скульптурность и живописность.
Взаимопереходность форм подчеркивает органическую целостность композиции. Силуэт завершения вызывает ассоциации с архитектурой скандинавских замков, привнося в облик дома романтическое звучание.
Следует отметить, что симметричные эркеры-башни, связанные фигурным фронтоном (щипцом), нередко встречались в архитектуре Германии и северных стран конца XIX – начала XX века. Трудно согласиться с сотрудником и первым исследователем творчества Лидваля А.А. Олем, который писал о доме Шведской церкви: «Здесь от модерна почти ничего не осталось, и эту постройку мы склонны рассматривать как симптом постепенного и упорного очищения архитектуры Аидваля от случайных и временных элементов и все большего приближения к формальным признакам классики»[157]
. На самом деле – это особая версия «северной» ветви нового стиля, сопоставимая со шведским «бароккизирующим» модерном[158]. Обращение к традиционным мотивам предвосхищало становление модернизованной неоклассики и ретроспективных течений, но для самого модерна также были естественны аллюзии на исторический стиль.Крытый проход ведет через узкий двор дома Шведской церкви к Екатерининскому концертному залу. Этот зрелищный корпус, скрытый в глубине участка, построен Лидвалем при участии фон Витте по совершенно иным формообразующим принципам. Он отличается не только суровой простотой, но и правдивостью асимметричной композиции. Зрительный зал на 460 мест раскрывается «изнутри наружу» пятью высокими арочными проемами, а лестничная клетка справа – ступенчато шагающими узкими окнами. В то же время малые парные окна нижнего этажа и большие арочные верхней части вторят строению боковых фасадов Шведской церкви.
Широкая парадная лестница Екатерининского зала ограждена перилами тонкого геометрического рисунка. Высокий светлый зал, расположенный на уровне второго этажа, декорирован скромной, но изысканной прорисовкой стен. В этой обработке дает о себе знать легкая графичная манера Лидваля.
Екатерининский зал принадлежал не только шведской колонии, он являлся и одним из очагов культурной жизни столицы. Здесь проходили творческие диспуты, музыкальные и литературные вечера, художественные выставки. В зале показывали свои произведения художники объединения «Мир искусства», в 1907 году состоялась большая персональная выставка М.В. Нестерова. В этих стенах выступали Ф.И. Шаляпин, А.Д. Вяльцева, В.В. Маяковский. В 1920-1930-х годах в зальном корпусе Шведской церкви работал Клуб имени В.И. Ленина. С 1947 года здесь размещался Дом культуры трудовых резервов (учащихся профтехобразования), ныне – Дворец учащейся молодежи Петербурга.
В лицевом доме в начале XX века находилась контора акционерного общества «Гранит». Мастера этой фирмы выполнили, в частности, фасадную облицовку зданий фирмы К.Г. Фаберже и Русского торгово-промышленного банка на Большой Морской улице, Дворцового моста, изготовили постамент памятника Александру III на Знаменской площади. В этом же доме жил художник батального жанра X. Бакмассон.
В 2005 году усилиями членов ТСЖ здесь открылся частный музей К.К. Андерсона и Ф.И. Аидваля. Внутри участка оформлены «Дворик Андерсона и Лидваля» и «Дворик Гоголя».
Участки реформатских церквей
Напротив лютеранского квартала, на другой стороне Большой Конюшенной улицы, находились владения реформатских церквей – Голландской и Французской (Французско-немецкой). Эта протестантская конфессия отличалась от лютеранской большей самостоятельностью общин по отношению к церковной иерархии. Реформаторы, приверженцы кальвинизма, прибывали в Россию в основном из Швейцарии, Голландии и Германии.
Участок Голландской реформатской церкви