Золотой треугольник

В апреле 1951 года две тысячи солдат вступили в Юньнань и, почти не встречая сопротивления, начали продвигаться в глубь страны. Их появление, однако, не повлекло за собой всеобщего восстания, на которое рассчитывали инициаторы вторжения. Не прошло и недели, как части НОАК перешли в контрнаступление, и противник, понеся тяжелые потери, был выдворен обратно за рубеж. Среди мертвых на поле боя остались и пятеро «белых» советников.

В августе 1952 года последовало новое вторжение. Но и на этот раз жители Юньнаня не пожелали встретить цветами желтое солнце на флагах гоминьдана. Подразделениям, перевооруженным и пополненным восемью тысячами наемных солдат из бирманских горных племен, удалось продвинуться лишь на сотню километров в глубь страны, откуда их вновь изгнала Народно-освободительная армия.

Даже самые большие оптимисты поняли, что 12 тысяч солдат генерала Ли Ми не завоюют Китая. Теперь его люди охраняли на границе радиолокационные и подслушивающие станции, формально работавшие на Тайвань, а фактически на американцев, собирали информацию да время от времени взрывали где-нибудь на китайской земле мост. Особое же внимание они стали уделять торговле.

Бирманская территория близ границы с Юньнанем с незапамятных времен была базой производства опия.

С помощью посулов, денег и насилия гоминьдановцы расширили площадь посевов мака и начали вымогать у горцев особую «опиумную» дань. Недовольных вразумляли простыми, но действенными мерами. «Десять тысяч ножевых ран» относились к наиболее «мягким» способам воздействия. Существовал и другой, более «приемлемый» способ вразумления горных племен: одинокие солдаты брали в жены местных девушек, у них появлялись дети.

Могущество незваных гостей все росло. Самоуверенность довела их до безрассудства: раз уж они не смогли завоевать Китай, то решили попытаться расширить сферу своего влияния хотя бы в Бирме.

В конце 1952 года они перешли реку Салуин и двинулись на восток. Рангунское правительство всполошилось. Пока чужеземцы держались близ границы, их присутствие считалось нежелательным, но не угрожающим. Иное дело — продвижение в глубь страны. Наступающие части были атакованы тремя лучшими бригадами бирманской армии и отброшены за Салуин. Правительство Бирмы обратилось в ООН с просьбой прекратить иностранную агрессию, сопроводив обвинение столь многочисленными фотографиями и показаниями пленных, что даже Соединенные Штаты не смогли защитить своих союзников.

После долгих международных споров началась эвакуация 2000 солдат на Тайвань. Бирманские наблюдатели на таиландских аэродромах, следившие за отлетом перемещаемых частей, недоумевали: им казалось, что многие молодые солдаты похожи не на китайцев, а скорее на их земляков-бирманцев. И хотя остальные члены четырехсторонней комиссии наблюдателей пытались убедить их в обратном, все же бирманцы оказались правы.

На Тайване и поныне живут три сотни лаху, которых тогда соблазнили вербовщики, уговорив надеть китайскую форму и посулив, что на далеком острове они станут полковниками и пилотами реактивных самолетов.

Бирманское правительство, разочарованное и раздраженное проволочками, в конце концов вновь прибегло к оружию. После двухдневной бомбардировки пала резиденция генерала Ли Ми в Монгсате. Последовала эвакуация еще 4000 солдат. Стычки продолжались на протяжении семи лет, пока бирманцы окончательно не потеряли терпение и не попросили о помощи северного соседа. В 1961 году 5000 бирманских солдат вместе с тремя дивизиями Народно-освободительной армии Китая атаковали Монгпальяо, где находился аэродром, способный принимать тяжелые транспортные самолеты. После упорных боев с десятью тысячами обороняющихся этот укрепленный лагерь удалось уничтожить.

Наемники-горцы разбежались. Ветераны из Юньнаня выстояли, только ушли с китайской границы, найдя себе прибежище в Западном Лаосе, а потом в Северном Таиланде.

В ту пору и возник Мэсалонг.

Потерянные деньги

Отнюдь не по доброте сердечной таиландское правительство приняло на свою территорию потерпевшие поражение части генералов Туана и Ли.

Правда, несколько тысяч бывших гоминьдановских солдат не сумели завоевать ни Китай, ни даже Бирму, однако исход боев с плохо вооруженными повстанцами в таиландских горах решало не количество солдат и вооружения. Наемники с их многолетним опытом ведения войны в джунглях передвигались в труднодоступной местности так же легко, как партизаны. Они не страшились ни кромешной тьмы, ни холода, умели самостоятельно воевать малыми группками и договаривались с горцами легче, чем правительственные солдаты. Гоминьдановцы наняли лаху для военных действий против мео и не допустили объединения горных племен. В незначительных стычках они потеряли несколько сот солдат, но не дали отдельным мятежам перерасти в широкое восстание. Генерал Туан, гордо именовавший себя «сторожевым псом у северных ворот Таиланда», доказал, что не бросает слов на ветер.