Золотой тупик

И тут, как из-под земли вырос немолодой упитанный старшина с отвислыми усами а-ля Тарас Шевченко, возраст которого уже давно обязывал его быть, по крайней мере, в звании хотя бы лейтенанта. Вор быстро юркнул за его широкую спину.

Лениво козырнув, милиционер строго спросил:

– Что здесь происходит, граждане?

Его Г в слове граждане выпукло прозвучало белёной хатой, изгородью с перевёрнутыми кувшинами, сморёнными жарким южным солнцем головками подсолнухов, селянином в вышиванке с оселедцем на бритой голове.

За Эдди, который ещё не отдышался, ответил с жалобным видом вор, высовываясь из-за широкой спины милиционера:

– Вот, среди бела дня напал на больного человека, бить стал, начальник. Дурдом какой-то. Ни за что ни про что накинулся, спортсмен хренов.

– Так уж ни за что, ни про что? – строго сказал страж порядка, с интересом разглядывая Эдди.

– В натуре, ни за что, – опять выглянул из-за спины милиционера вор и Эдди показалось, что он ухмыльнулся.

– Что ж вы себе позволяете? – повернулся старшина к Эдди, – хулиганите в общественном месте. Нехорошо, нехорошо… людей бьёте… приличный с виду молодой человек, что это на вас нашло?

– Так он же пьяный в дымину, начальник, прёт от него как из пивной бочки, – высунул голову вор, но взглянув на бледнеющего, с нервно прыгающей щекой Эдди, опять шустро спрятался за спину милиционера.

– Помолчите, гражданин, – осадил его милиционер строго.

– А чего это сразу гражданин? – обижено прогундосил вор.

– Эта мразь срезала у меня бумажник, – тяжело дыша, держась за печень и, показывая разрез на сумке, выдохнул Эдди.

– И где же он? – с неподдельным интересом спросил страж порядка, пригладив заиндевевшие усы.

– Бумажник… бумажник убежал с пацаном, подельником этого хмыря, – ответил Эдди, с трепетом осознавая весь трагизм своих слов.

– Ты чё гонишь? – возмутился вор, – ты что мне вешаешь?

– Помолчите! – прикрикнул на него милиционер и повернулся к Эдди, – придётся пройтить в отдел.

В Эдди зарождалось смутное подозрение, что страж порядка и вор близко знакомы, может быть, даже родственники и здесь происходит какой-то спектакль. Он с тоской обернулся: его поезд, фыркая, прощально гуднув, отходил от перрона.

– Поезд … мой поезд, – простонал он.

–Дело серьёзное, нужно разобраться. Не волнуйтесь, мы вас на другой посадим. Пойдёмте, граждане, – сказал милиционер, и Эдди пошёл за ним, провожая глазами уходящий поезд.

В отделе вор ломал комедию, показывал шрамы на животе, но писать заявление на хулиганские действия Мерфина Эдуарда Богдановича отказался, заявив:

– Не, начальник, телегу писать на этого беспредельщика не буду. Не по понятиям это. Бог ему судья. Очки мне сломал, паразит.

– Выдадут новые в Обществе Слепых, – Эдди обессилено и униженно бледнел, устало потирая висок.

У двери вор остановился с весёлым видом. Эдди показалось, что он подмигнул, кинув:

– Покедова, начальник.

Отпустив нагло ухмыляющегося вора, милиционер, пожёвывая прокуренный ус, со скорбным лицом развёл руками:

–А, что оставалось делать? Ни свидетелей, ни бумажника, одни ваши слова к делу не пришьёшь. Если бы с поличным, тогда бы другое дело. То, что бегает человек по перрону ни о чём не говорит, согреться может, хотел. Скажите спасибо, что он не предъявил вам обвинение в избиении. Дело – это тупиковое, вы только представьте себе сколько времени может эта тяжба тянуться, не станете же вы здесь сидеть, ожидая исхода дела? А гражданина Дёмушкина я взял на карандаш. Если он, в самом деле, занимается в моей вотчине воровством, то рано или поздно я его выловлю и определю на нары. Хотя это, наверное, будет небольшим утешением для вас сейчас, Эдуард Богданович… пять тысяч долларов сумма приличная в наше время. Да, пять тысяч… сумма хорошая, – закончил старшина и потёр ладони, глядя в потолок с мечтательным видом.

При последних словах его казацкие усы выпрямились кончиками вверх, как у Сальвадора Дали, лицо вдохновенно просветлело, глаза влажно заблестели. У него был вид человека, только что услышавшего от ведущего телевизионной лотереи выигрышный номер своего билета

Холодея от отвращения и злобы к стражу порядка, а ещё больше к себе, Эдди прозревал. Никогда ещё он не чувствовал себя таким оплёванным и униженным. Окончательно прозрев, он встал со стула и, глядя на повеселевшего старшину, пытающегося придать усам прежнее положение, сказал:

– Всё так просто? Комбинация из двух пальцев? Хороший день, старшина?

Страж порядка удивлённо поднял брови.

– В каком это смысле, гражданин Мерфин?

– В том, товарищ Деревянко, что сумма, в самом деле, хорошая, не каждый день такое случается, да? По два с половиной косаря «бакинских» на брата, или вы, как водится, с начальством делитесь?

Милиционер пожевал губами.

– А вот за это, гражданин Мерфин, я вас могу…