Золотой утенок

Кто-то принялся стягивать с Олега петлю, кто-то приводил его в чувство. Олега замутило, он еле успел добежать до унитаза. Чьи-то сильные руки подтащили его к раковине, сунули голову под холодную воду.

Олег медленно приходил в себя. Идиот, какой идиот. Перепутал мужской сортир с женским, хотел повеситься на резиновых подтяжках. Придурок! Придурок! Олег на минуту представил себе заголовки газет – самоубийство в женском туалете. Будущий супруг госпожи Бобровой кончает жизнь самоубийством! Извращенец кончает жизнь самоубийством перед свадьбой! Какая гадость, Анна не заслужила такого позора.

Пора брать себя в руки, еще месяц, целый месяц – тридцать дней. Он обязательно что-нибудь придумает, вот только выпьет еще стаканчик…

На автопилоте уже под утро Олег добрался до своей городской квартиры. Хорошо, что ключи он носил с собой. В его комнате на диване кто-то спал, Олег заглянул во вторую, кровать тоже была занята. Он устроился на диванчике в коридоре, прикрывшись плащом, снятым с вешалки. На утро он не смог вспомнить, как проделал все это.

Олега разбудили чьи-то голоса:

– Опять тебе пожрать, вчера ели. Иди лучше душ прими, помойся, займись чем-нибудь.

– Так то вчера, а я сегодня хочу. А мыться не буду, я на той неделе мылся, – отозвался Скелет, а это был именно он.

Олег поднялся с дивана, соображая откуда в доме Бобровой появились Скелет и Толстый.

– Ой, Олег Константинович! А вы тут что делаете? – воскликнул Скелет, разглядывая помятое лицо Парамонова.

– Сплю я здесь, – буркнул Олег, направляясь в ванную. – А вот вы что тут делаете? Я же вам денег дал, чтобы вы жилье сняли.

– А у нас это… деньги кончились, – виновато произнес Скелет.

– Опять? – тяжело вздохнув, проговорил Олег.

– Олег Константинович, так вышло… – подал голос Толстый.

– Куда вышло? – буркнул Олег, разглядывая своих компаньонов.

– Мы хотели… это… помочь вам… В казино пошли, хотели выиграть в рулетку… Там был этот… дабыл-день.

– Чего-чего? – переспросил Олег.

– Ну день такой, двойного выигрыша. Там все ставки автоматически удваиваются… Это по-английски – «дабылды».

– Это точно, балды вы! Вам этих денег на месяц должно было хватить… Все, у меня кредит закрыт.

– Так свадьба ж скоро, – протянул Скелет, – а там все денежки наши…

– Свадьбы не будет, – отрезал Олег, запираясь в ванной. Объясняться с компаньонами не хотелось.

– Че-то я ничего не понял, – громким шепотом произнес Скелет.

Олег услышал и через дверь рявкнул:

– И не старайся, не поймешь. Я сам ничего не понимаю. Не стойте под дверью, вы мне думать мешаете.

Толстый со Скелетом вернулись в комнату.

– Может он того, пошутил или заболел, – с опаской глядя на дверь, произнес Скелет.

Толстый покачал головой, он лучше разбирался в людях. Такими вещами не шутят.

– Я думаю, нам сваливать надо, пока не рвануло, – отозвался он. – Мне еще пожить охота…

– Что же мы его бросим? Он для нас столько сделал, а мы? – робко вступился Скелет. – Это как-то не того… Может подождем, он ловкий, что-нибудь придумает.

– Надейся и жди взрыва, – прошипел Толстый, собирая в пакет свои вещи. Он оглянулся и сунул туда же настольные часы, предположительно конца восемнадцатого века и парочку фарфоровых безделушек.

– Ты чего, сдурел? Положь на место, – пихнул его в бок Скелет.

– Это компенсация, выходное пособие… Он нам должен, – огрызнулся Толстый в ответ.

– Да, и что я вам должен? – раздался с порога голос Олега, вытирающего волосы полотенцем. – Главное, за что? Я не понял. С утра как-то плохо мозги соображают.

– Олег Константинович, вы не обижайтесь, но мы посовещались, и я решил, что мы покинем вас. Приятно было сотрудничать и вообще…

– Понятно, это ваше дело… Только по поводу компенсации, пожалуйста, поподробнее?

– Да, до вашего появления у нас было дело, мы работали, у нас были свои связи, своя территория… Когда мы начали работать с вами… Короче говоря, нам необходимо время на восстановление прежней формы…

– Помню-помню, на вокзале промышляли, на вас еще Кондрат с братками наезжал. Насчет постоянных заработков тоже помню. Прибыльнее всего, вероятно, было выступление экстрасенса? Наверное, нужно было сеанс продолжить… зря я вас от туда увез, любопытно было посмотреть…

– У любого профессионала бывают небольшие спады, критические дни… – попытался оправдаться Толстый, прижимая к себе пакет. – Но я не настаиваю на компенсации, мы можем и так уйти. Ничего, мы заработаем, не пропадем. Вот только Скелету тяжело придется, с питанием, но ничего, привыкнет. Лучше быть голодным, но живым, чем мертвяком с набитым желудком. Правда, Жорик?

Жорик автоматически кивнул, хотя кое-что в словах приятеля ему не понравилось. Однако он настолько привык во всем ему подчиняться, что согласился и на этот раз.

– Валите, валите, перышко для легкости, – разозлился Олег. – Я на ваше место посмышленее народ найду. По тридцать пять процентов на рыло, на такие деньги любой согласится. Из Москвы прибегут, в очередь выстроятся.

– Повторите-повторите, Олег Константинович, процент. Я чего-то не расслышал, – переспросил Толстый, возвращаясь в комнату.

– Тридцать пять.