Золотой век амазонок

Тольтекский город Киче, столица расположенного в Центральной Америке Утатлана, явно имел население в 3 000 000 человек, а королевский дворец, судя по сделанному испанцами описанию, походил на Альгамбру в дни ее славы. Опыт всего человечества говорит, что, ожидая вторжения, любой народ отправлял свои сокровища в надежные и труднодостижимые укрытия. Там же собирались и женщины, которые в отсутствие мужчин брали на себя оборону родных ларов и пенатов — если того требовали обстоятельства. Вероятно, что и в деревнях на долгое время, иногда на много недель, оставались только одни женщины, старики и малые дети, пока мужчины и подростки воевали или совершали далекий охотничий поход. Более того, в этой части американского континента доминировало поклонение луне, и существовали некоторые женские обряды, связанные с достижением зрелости и беременностью. Они требовали отделения женщин от лиц противоположного пола и, очевидно, включали сложные пляски при луне. На этой вполне разумной основе испанцы, часто допрашивавшие туземцев с предвзятым мнением, соорудили достаточно шаткую структуру из разнообразных выдумок. Скверная привычка задавать наводящие вопросы даже образованным людям, способным понять их смысл, дала здесь отрицательные плоды. Заинтересованный путешественник, взбудораженный абсолютно незнакомыми краями, не забывший повествования Квинта Курция и Диодора Сицилийского, и толпа нагих туземцев, в лучшем случае полуварваров, едва ли способны правильно понять друг друга, и ответы в подобном случае легко приобретают желаемую форму.

На то, что женщины горных и лесных племен в зависимости от ситуации могут принимать участие в битве, нам сообщают многочисленные путешественники. Незачем оспаривать и то, что они могут в одиночестве, на несколько месяцев оставаться хранительницами сокровищ племени. Доказательств этих достаточно для создания самой поверхностной легенды, без всякого злого умысла с обеих сторон.

Здесь следует упомянуть чрезвычайно интересный факт: дело в том, что североамериканские индейцы племени ленане носили имя „женщин“. Они представляли собой ответвление великого народа алгонкинов, но оказались в Делаваре, окруженными воинственными ирокезами. То, что индейцы могли похвастать почтенным происхождением, доказывается тем, что три под-племени делаваров имели своими тотемами волка, индюка и черепаху (в первую очередь славную своей помощью Всемогущему Создателю, с сотворенной на спине землей). Более того, доктор Бринтон сообщает нам, что слово ленапе означает „мужчины нашего народа“, или „наши мужчины“. Тем не менее похоже, что племя это долго не выходило на войну, и хотя в последнее время лишилось некоторой доли прежнего уважения, несомненно выполняет почетную роль буферного народа миротворца. У большинства американских племен прежде существовали женские советы, состоявшие из почтенных матрон, имевшие право собираться во время войны и обсуждать важные для народа вопросы. Если они советовали заключить мир, „храбрецы“ должны были выслушать их и, обдумав такую возможность, предложить соответствующие условия врагам. Примерно такое положение занимало все племя делаварских алгонкинов. В соответствии с их собственными утверждениями, ленапе сделались миротворцами по особому требованию ирокезов, решивших, что народы уничтожают себя собственными руками. Поэтому они сделали ленапе почетное предложение и в присутствии прочих племен поднесли делаварам длинное женское платье и женские серьги, чтобы они не носили оружия и не вмешивались в войну, а также калебас с маслом и снадобьями, чтобы они сделались лекарями, и пест с мотыгой — чтобы возделывали землю. Дабы подчеркнуть торжественность церемонии, на вождей племени „женщин“ возлагали особый пояс-вампум, величайший из символов мира и братства, после совершения каждого из ее этапов. В том, что ленапе выполнили свою миссию, можно не сомневаться, хотя по прошествии некоторого времени ирокезы начали рассматривать их как покоренное племя и пользоваться в их отношении словом „женщины“ с некоторым пренебрежением. Подобное буферное племя, претендующее на высшую миссию при всем его двусмысленном положении и атрибутах, не имеет ничего похожего в социальной истории американских индейцев. С другой стороны, среди варварских народов, населявших южную часть этого континента, существовали классы мужчин, одевавшихся в женскую одежду и считавшихся женщинами. Однако проблема „женского“ племени еще далека до разрешения. Заняло ли оно свое странное положение благодаря сохранившимся смутным воспоминаниям о некогда могущественной касте жриц? Или же в этом следует видеть лишь хитроумный выход из ситуации, найденный вождями, осознавшими необходимость прекратить чересчур затянувшееся межплеменное кровопролитие? Тайна эта допускает много ответов.