Золотой век Екатерины Великой

Московскому и Санкт-Петербургскому генерал-губернаторам давалось право отрешения от должности нерадивых судебных чиновников и осуществление надзора за судами, находящимися на территории их губерний. Они, как и другие губернаторы, должны были раз в три года объезжать вверенную им губернию, «и в проезде своем, поощряя поселян благоразумными к землепашеству увещеваниями и стараясь отвращать тот резиденциям нашим (то есть Москве и Санкт-Петербургу) вред, который происходит от единой только лености земледельцев, ибо окрест резиденции живущие крестьяне, полагаясь на непрочное приобретение малого через другие промыслы прибытка, оставляют полезное земледелие, и тем к собственному своему разорению принуждены покупать хлеб в резиденциях; отчего обитатели сих городов нередко терпят в хлебе дороговизну, тогда, когда могли бы они довольствоваться дешевизною, чрез подвоз хлеба чрез тех же поселян».

Завершалось «Наставление…» следующим: «Впрочем, смотрят сии губернаторы на выгоды и пользы обитающих в их губерниях жителей, и по тому располагаясь, предусматривают государственные пользы к приращению интереса, или неудобства ко вреду народному, и о том всем немедленно представлять Нашему Сенату, а в случае нужды и Нам Самим. Представления свои должны писать ясно и вразумительно, утверждая их неоспоримыми доказательствами и очевидным искусством препровождая; на что и ожидают Нашего решительного указа».

«Генеральное межевание»

19 сентября 1765 года были изданы Манифест и Генеральные правила, положенные в основу двух инструкций для землемеров межевых губернских канцелярий и для провинциальных межевых контор.

Кроме «Наставлений…», носящих общий характер, в губернии посылалось и множество указов и рескриптов, определяющих частные проблемы, порой и весьма значительные. Одним из таких установлений было положение о «Генеральном межевании», по которому необходимо было точно определить границы существующих земельных владений отдельных лиц, общин, церкви, городов, уездов, губерний. Межевание продолжалось почти сто лет – до 1861 года. В результате были сделаны уездные планы и губернские атласы. В ходе работ во всех губерниях были созданы Межевые губернские канцелярии, а в уездах – Провинциальные межевые конторы. Были они созданы и в Московской губернии. Землемеры как представители власти работали в сопровождении двенадцати понятых, которые подтверждали правильность замеров, производимых десятисаженной эталонной цепью при помощи астролябии. Бесспорное владение на момент межевания служило основанием для закрепления земли за владельцем. За правильность межевания в конечном счете отвечали губернаторы.

И снова Григорий Орлов

Что же касается личных взаимоотношений Екатерины и Григория Орлова, то они год от года крепли и отнюдь не ограничивались альковными утехами и любовными ласками.

Из множества характеристик, данных современниками и историками Григорию Орлову, приведем прежде всего принадлежащую его биографу А. А. Голомбиевскому: «Природа щедро одарила Орлова. „Это было, – по выражению императрицы, – изумительное существо, у которого все хорошо: наружность, ум, сердце и душа“. Высокий и стройным, он, по отзыву Екатерины, „был самым красивейшим человеком своего времени“. Превосходя красотой, смелостью и решительностью всех своих братьев, Григорий не уступал никому ни в атлетическом сложении, ни в геркулесовой силе. При этом Григорий был, несомненно, добрый человек, с мягким и отзывчивым сердцем, готовый помочь и оказать покровительство, доверчивый до неосторожности, щедрый до расточительности, неспособный затаивать злобу, мстить; нередко он разбалтывал то, чего не следует, поэтому казался менее умным, чем был. Способный, но ленивый, Григорий обладал умом не самостоятельным и глубоким, но чутким к вопросам, которые его интересовали. Схватив на лету мысль, понравившуюся ему, быстро усваивал суть дела и нередко доводил эту мысль до крайности. Часто вспыльчивый, всегда необузданный в проявлении своих страстей, он обладал веселым и ветреным нравом, любил кулачные бои, состязания в беге и борьбе и охоту на медведя один на один».

К этой характеристике можно присоединить еще одну, высказанную английским посланником лордом Каткартом: «Орлов – джентльмен, чистосердечный, правдивый, исполненный высоких чувств и обладающий замечательным природным умом».