Золотой век. Книги 1 - 3

Вечером, за час до захода солнца, в дверь дома Лонгов постучали. Таупата, весь день проторчавший в прихожей, встрепенулся, предупредил привратника, чтобы «тот не спешил» и дождался, пока «наш Ларций» спустится в атриум», затем со всех ног бросился предупредить хозяина. Однако префект, испытавший не меньшее нетерпение, сам уже спешил ему навстречу.

Впереди, как и следовало ожидать, шествовала Зия, накинувшая по этому случаю лучшую свою палу* (сноска: Верхняя одежда римских гражданок) и украсившую голову диадемой из янтаря, оправленного золотом. Тем самым она намеревалась сразу показать, кто в доме хозяйка. Вслед за Лонгом в атриум постепенно начали проникать все, кто проживал в доме. Даже рабы и рабыни побросали дела и собрались в проходе, ведущем из перистиля в парадный зал под открытым небом. Дальше им пути не было, без приказа рабам запрещалось появляться в атриуме.

Как только Тимофея вышла во внутренний, украшенный колоннами из зеленоватого мрамора, дворик, все обомлели. Преступница была прекрасна — на ней был надет роскошный, расшитый мелкими золотыми розочками, лиловый хитон. Волосы были завиты и спускались локонами по обеим вискам, на голове маленькая корона, ловко прикрепленная к темным волосам. Глаза были синие, как морская глубь.

Тимофея остановилась у внутреннего бассейна, поклонилась и неуверенно выговорила.

— Мир вашему дому.

Голосок у нее был тоненький, дрожащий.

Глаза у Зии округлились. Вместо приветствия, ни мало не смущаясь, она спросила.

— Теперь в тюрьме преступникам выдают царские одежды? Присылают парикмахеров?

— Нет, — тихо ответила Тимофея. — Обо мне позаботилась добрая душа. Здравствуй, Ларций. Неужели я вновь вижу тебя? Если бы ты знал, как я рада.

— Я тоже, — вымолвил хозяин и, протянув руки, поспешил к гостье.

От женщины исходил тончайший аромат. У Ларция закружилась голова. Что‑то пропело в душе — мечты сбываются. Он взял Тимофею за руки и повел к домочадцам. Все сразу обратили внимание, что прелестница держалась скромно, двигалась мелкими шажками, здоровалась и знакомилась с достоинством, как требует обычай. Когда Ларций подвел гостью к Зие, та заявила.

— Ты попала в порядочный дом. Веди себя достойно, и тебе здесь всегда будут рады. Меня зовут Зия, можешь называть меня госпожой.

Толпа в атриуме замерла.

Тимофея подняла голову, глянула остро, насмешливо.

— Не пристало, — ответила она, — полноправной римской гражданке называть вольноотпущенницу госпожой. Скорее ты должна называть меня дóминой, но я не требую от тебя ни любви, ни уважения, ни покорности. Живи, но не вздумай путаться у меня под ногами.

Зия отпрянула. Она страшно побледнела, потом оглянулась по сторонам, бросила растерянный взгляд на Ларция, тот был невозмутим. Наложница решительно повернулась и ушла в свои комнаты на втором этаже.

Некоторое время в зале под открытым, заметно темнеющим небом еще держалась настороженная тишина. Затем послышались голоса, наконец, все заговорили, засмеялись разом. Раздались аплодисменты. Молодые девушки, дочери вольноотпущенниц, проживавшие в доме, даже девочки — рабыни бросились к гостье, взяли ее за руки. Тимофея радостно отвечала на рукопожатия.

День закончился приглашением Тимофеи к матери Ларция Постумии Лонге. Тимофею провели в дальние комнаты, где старушка доживала последние дни. Сквозь редкие, забранные решетками отверстия в стене, был виден закат, мощно полыхавший над Римом.

Тимофея, оробев до задержки дыхания, переступила через порог и оказалась в темной маленькой каморке, заставленной сундуками и ларями. Росписи, когда‑то оживлявшие стены, теперь почти совсем стерлись. Только местами проступали контуры божественных фигур, орошавших землю дождем, море туманом, горы снегопадом.

— Подойди ближе, — послышалось из угла, где на столбе для подвесных ламп тускло горело несколько светильников. Возле столба стояло кресло, оттуда и доносился голосок. Постумия и раньше была невелика ростом, а теперь она совсем утопала в кресле, в котором когда‑то любил сиживать ее супруг Тит Корнелий Лонг.

Тимофея поклонилась старушке.

— Ты действительно очень миленькая, — выговорила Постумия Лонга.

— Спасибо, — прошептала гостья.

Постумия жестом указала на небольшую скамеечку у ее ног.

— Присядь, расскажи о себе.

Тимофея присела.

— Я родом из Атталии…

— Это я знаю, — перебила ее Постумия. — Ты расскажи, что привело тебя в наш дом? Как поступишь с Зией, ведь ты будешь вправе распоряжаться ею, если мой сын заключит с тобой брачный союз.