Золотой век. Книги 1 - 3

Ей было дико видеть, как малолетняя ребятня, не опасаясь охраны, бесцеремонно заглядывала в паланкин и нагло требовала деньги. Мускулистые, обнаженные до пояса юнцы при виде наряженной в белоснежную столу римлянки громко гоготали и беззастенчиво кричали ей вслед самый сальные непристойности. На главном, украшенном крытой колоннадой проспекте, полнокровные и упитанные мужчины прикладывали сложенные в горсть пальцы к губам и с томным выражением на лицах целовали их. При этом они позволяли себе еще сладострастно причмокивать!

Клавдия никогда не считала себя уродиной. В Риме у нее хватало поклонников, к тому же нравы в столице трудно было назвать целомудренными, но чтобы при виде женщины до такой степени впадать в раж, восхищаться ею и тут же, вслух, без всякого предисловия предлагать заняться любовью в самых незамысловатых и гнусных позах, изображать их в движении, безумно хохотать при этом, — с таким безобразием ей еще не приходилось встречаться.

Подобное поведение привело в шок даже простоватого, одетого в дорожный костюм Сегестия, а также троих его ребят, приданных Клавдии в телохранители. Еще в Селевкии, в порту, наблюдая все эти непристойности, Сегестий попытался было направить своего жеребца на толпу юнцов, предлагавших Клавдии непристойности, однако девушка успела удержать центуриона. На всем пути ей приходилось сохранять невозмутимость. Так с каменным лицом она добрались до виллы, расположенной в предместье Антиохии на берегу полноводного и живописного Оронта.

Эту усадьбу давным — давно купил ее отец, наместник Африки Секунд Максим в преддверии своего назначения в Сирию. Максим успел совершить сделку, да, видно, боги рассудили иначе — он скончался через несколько дней после того, как его прокуратор привез в Рим подписанную купчую. С тех пор прошло десять лет, и за все это время никто из владельцев поместья не посещал так далеко расположенное имущество. Разве что прокуратор раз в два года посылал сюда доверенного агента, который проверял счета, утверждал смету расходов и следил за ремонтом дома. Года три назад виллу и поместье сдали внаем местному семейству, с которым Максимы находились в отношениях гостеприимства.

Встретили Клавдию, ощущавшую тревожный холодок в груди, на редкость радушно. Проживавшая на вилле семья пожилых выходцев из Флоренции отвела девушке лучшие комнаты, удобно разместила Сегестия и его людей, пристроила рабов.

Клавдия сразу повела себя как хозяйка дома. Первым делом девушка, после знакомства с местными нравами ожидавшая чего угодно, позаботилась об организации охраны поместья, проверила заборы и решетки на окнах, чем вызвала откровенное изумление у арендующих виллу, загорелых до черноты, старика и старухи. Неловкость снял Сегестий, объявивший в присутствии жильцов, что в этом доме бояться нечего. Здесь все утроено надежно, так что никто из многочисленных развратников, встреченных на улице, не сможет ее украсть.

Старик развеселился, всплеснул руками, едва удержался от хохота. Старушка, попытавшаяся приструнить мужа, тоже заулыбалась. Объяснила девице, что не стоит придавать значения уличным мужским шалостям. Конечно, нравы здесь далеки от требований римской старины, однако насчет спокойствия и дисциплины Клава может не беспокоиться — Авидий навел в Сирии железный порядок. Закон здесь властвует безоговорочно и повсеместно, скоро то же случится и во всей империи. Клавдия напомнила старикам, что при живом императоре странно слышать подобного рода похвалы в адрес его наместников. На что старушка возразила, что если уж кому и властвовать на этой части света, то лучше Авидия правителя не найти — и поджала губы. Потом добавила, что не их дело рассуждать о высокой политике, но, говорят, дни «философа» сочтены.

Суждение, мало того, что дикое, поразило девушку, с необыкновенной ответственностью относящуюся к возложенной на нее миссии, нелепостью слуха о слабом здоровье императора. Конечно, Марк не Траян. Тот обладал огромной физической силой и невероятной выносливостью, спал на снегу, любил купаться и грести в неспокойном море, однако под приглядом умелых врачей Марк Антонин вполне стойко переносил все трудности северных походов.

На следующий день старик отправился в канцелярию наместника, чтобы справиться о месте пребывания Бебия Лонга. В полдень на виллу Макисмов прибыл гонец и передал приглашение Клавдии Секунде Максиме, дочери консуляра Клавдия Максима, посетить наместника в его загородной резиденции. В конце была сделана приписка, что императорский легат и правитель Азии ждет ее завтра в полдень.