Золотой венец Трои

– Не знаю. Мне ничего об этом не известно. Но я как-то видела своего мужа… Он поссорился со своим другом, думал, что находится в комнате один. В общем, Стивен выкрикивал фразы, что он якобы убивает своего приятеля – медленно и мучительно… Но я тогда просто подумала, что у моего мужа – творческая профессия. В их среде все не от мира сего… Когда нас вытащили из подвала, Стивен взял на кухне несколько ножей, якобы для защиты. Но при этом у него было такое лицо, что мне стало страшно. Впрочем, иногда страх отступал, и я чувствовала к мужу нежность. Как это все ужасно!

Лика взяла женщину за руку:

– Дженни, жизнь – длинный путь. Если сегодня тебе тяжело, то завтра обязательно будет легче. Надо просто верить в это изо всех сил. Хорошо, что вы так спокойно восприняли эту новость.

– Мне стало легче!

– Это хорошо. У вас будет ребенок. У меня так все сложилось, что я тоже растила дочь без мужа. Иногда было сложно, но дети – это огромное чудо и счастье. Все у вас будет хорошо… Дженни, и еще вот какой вопрос. Мне…

Лика чуть запнулась.

«Говорить по-английски про маятник, наверное, не стоит, – подумала она, посмотрев на задремавшего в кресле Андрея. – Во-первых, я просто не знаю, как об этом рассказать по-английски. Во-вторых, это такие тонкие вещи… не уверена, что в прагматичном американском менталитете имеется место для каких-то мистических вещей, Дженни может просто меня не понять. Да, так будет лучше – не углубляться».

И она закончила предложение вслух:

– … мне кажется, что Стивен спрятал украшение Салаха в домике.

Американка пожала плечами:

– После того как бандиты вынесли все вещи, здесь, по-моему, абсолютно ничего не спрячешь. Полки и шкафы пусты, под кроватью разве что…

Вронская подошла к постели, нагнулась. Под кроватью виднелся только белый носок.

– У меня есть идея! – вдруг провозгласила Дженни и бросилась в ванную. – Я вспомнила: как-то раз Стивен там заперся! Помню, я различила щелчок и удивилась: ведь раньше муж никогда не закрывал дверь – мы принимали душ, не прячась друг от друга.

– Ванная комната! – Задремавший в кресле Андрей потер глаза. – Мне кажется, у меня тоже есть идея!

Через пару минут он уже извлекал из стойки, закрывавшей трубы под раковиной, знакомую черную сумку.

Взвизгнула молния, и по стенам ванной комнаты рассыпалась пригоршня разноцветных бликов.

– Я до последнего момента все-таки не верила, что это Стивен взял венец, – вырвалось у Лики.

Она еще собиралась сказать, что золотой венец невероятно прекрасен – но прикусила губу.

И Дженни с Андреем тоже замерли.

Какой-то тарахтящий звук… Он становился все отчетливее и громче.

Вронская бросилась к окну, отдернула штору и закричала:

– Скорее сюда! На пляж садится вертолет! Вертолет…

* * *

– А в подвале стало холоднее, – пробормотал Стивен, зябко поеживаясь. Он присел возле стены, обхватил ладонями колени, однако дрожь, сотрясавшая все его тело, не ослабевала. – Но ничего, все они еще заплатят за мое унижение!

Мужчина провел рукой по джинсам, нащупал рукоятку ножа.

Обычного кухонного ножа, каким удобно отрезать кусок хлеба или ветчины.

Глупые туристы думали: у Стивена с Дженни после освобождения из подвала возникло кулинарное рвение, они стремятся приготовить обед.

Ничего подобного! Просто ему нужен был предлог, чтобы приблизиться к столам, где стояли подставки с ножами. Незаметно вытащить пару штук и засунуть их в карман, а затем стараться не делать слишком широких шагов, чтобы не порезаться…

Этот русский головорез был уверен, что забрал у него все ножи.

Но Андрей ошибся: он выхватил только оружие, бывшее в карманах, – то, что прикрывала надетая навыпуск рубашка. Однако еще один нож он примотал к своей голени. Вот он-то и пригодится для этого русского мерзавца…

Стив вытер выступившую на лбу испарину и вздохнул.

Не удалось отомстить всем присутствующим за свой страх и унижение, за испорченный отпуск, за предательскую слабость, делающую все тело ватным!

Отдыхавшие на острове Бо туристы – все-все до единого! – виноваты.

Виноваты в том, что они могут спокойно ходить и улыбаться. В том, что, когда они разговаривают с кем-то, их голос не дрожит от страха. В том, что они строят планы; в том, что в их сердцах живет надежда. В том, что они никогда, никогда не были в заложниках у террористов и на их глазах не расстреливали ни одноклассников, ни учителей, а в их животы не впечатывались грубые ботинки на толстой рифленой подошве.

С момента того трагического события прошло больше тридцати лет. Но воспоминания о пережитом ничуть не ослабели: те же страхи, кошмары, предательская слабость, сменявшаяся неконтролируемым желанием – крушить всех и вся.

Сожаления по поводу произошедшего на Бо – кражи, убийства Эмилии, ранения Салаха? Да как бы не так!

Стивен криво усмехнулся, переполз поближе к окну и устроился там.

Воздух в подвале затхлый и невкусный, дышать таким – сущее мучение.

А никаких сожалений по поводу разлившегося моря крови нет. Разве что немного досадно, что Салах, по всей видимости, остался в живых.