Золотой вепрь

На одном дыхании Антоло прочитывал страницы, посвященные знаменитому кондотьеру Чезаре дель Бокко – в те годы дворяне еще не гнушались организовывать наемные армии. Он первый использовал тактику раненого лесного кота: притворно отступить в панике, а потом устроить засаду, когда враг, преследуя тебя, неминуемо нарушит стройный порядок. Он ввел в обиход ночные марши, когда тысячное войско появлялось неожиданно, в непредсказуемом месте и прямо из походных колонн развертывалось для наступления. Он, сражаясь на земле нынешней Каматы, распустил слух, что до смерти боится встретиться на поле боя с одним из генералов, чьего имени история не сохранила. Король, которому противостоял знаменитый кондотьер, поставил того генерала главнокомандующим над всем своим войском в день решающего сражения. И потерпел сокрушительное поражение, ибо доверил бразды командования полнейшей бездари, надутому, чванливому индюку. Но даже великий дель Бокко не сумел одержать победу в холмах Северной Уннары. Противостоящее ему войско не пожелало покинуть узких теснин – идеального места для обороны, хотя конница кондотьера в течение трех суток провоцировала уннарцев жалящими наскоками. Разгадка оказалась проста. Горячий и решительный командир, выманить которого в чистое поле не составило бы особого труда, за сутки до начала сражения свалился с коня и сломал шею. Его преемник попросту трусил перед именем дель Бокко и не решался покинуть подготовленные, укрепленные рвами и частоколом позиции…

Бруха взвыла яростно и коротко. Судя по всему, мелькающие вокруг лагеря огни напугали кровососа. Да и подбиралась-то она, скорее всего, не к людям, а к лошадям. Любой хищник быстро учится – на сбившихся в кучу вооруженных людей нападать опасно. Это тебе не возвращающиеся с торга пьяные крестьяне.

– Шволочь! – коротко отозвался о вампире Почечуй. – Вышпатьша перед дорогой… энтого… не дала! Кошка-мать!

Подняв факел высоко над головой, коморник отправился седлать коня. Антоло последовал за ним, зная, что многие приказы Кулака Почечуй попросту предугадывает. Не ошибся он и на сей раз. Не успели они, перебрасываясь шуточками с Витторино, охранявшим коней, протереть спины животных, смахивая мелкие листочки и лишнюю влагу, осевшую за ночь, как по лагерю прокатился зычный голос кондотьера:

– Седлать!!!

Что ж, сегодня, если повезет, отряд переправится через Еселлу. Хотелось бы, конечно, найти паром, да где же его в этой глуши сыщешь? А вплавь уже холодно… Антоло поежился и с силой потянул пристругу вверх. Ничего, будем живы, что-нибудь придумаем.

Боррас выругался сквозь зубы и натянул поводья:

– Поворачиваем! Быстро!

– Что случилось? – Флана ехала задумавшись и не смотрела по сторонам. Ее мысли занимало беспокойство о судьбе подруг, брошенных ею (чего уж там стесняться выражений!) на произвол судьбы в передвижном борделе. Идеи, как им помочь, приходили в голову одна за другой, но после здравых размышлений все оказывались несбыточными.

– Быстрее! Потом… Все потом! – Рыжий малый безжалостно дергал повод, разворачивая чалого. Конь не то чтобы сопротивлялся, а просто в силу почтенного возраста не мог выполнить желание всадника так быстро, как тому хотелось.

Флана глянула вперед, на желтоватую ленту дороги, извивающуюся среди полей, уже распаханных под озимые, и небольших рощиц – тополя и каштаны. Десяток всадников. Одеты в кожаные куртки, обшитые стальными бляхами. У некоторых на головах – шлемы. Кони рослые, ухоженные. Ну и что? Ведь не по чужой стране едем… Она вообще в последние несколько дней не понимала своего спутника. Боррас настоял на том, чтобы свернуть с наезженного тракта, изобилующего уютными мансионами, и повел ее проселочной дорогой. Может, цены на еду и ночлег показались ему слишком высокими? Это бывает. Поиздержался парень в дороге, а мужская гордость не дает в том признаться. И зря! В кошельке Фланы оставалось еще достаточно скудо, чтобы заплатить за себя и Борраса. И жалеть их она не собирается. Или он узнал какие-то новости, которые от нее скрывает? Тоже напрасно. Она не изнеженная столичная финтифлюшка. Способна выслушать и понять.

– Да быстрей же ты! – Парень некрасиво оскалился. Едва не закричал. В его глазах промелькнул страх и скрытая злость.

Еще не хватало! Что это он о себе думает? Уж помыкать собой и повышать на нее голос она не позволит никому.

Девушка изящно натянула левый повод, подталкивая гнедого правым каблуком. Конь развернулся, хотя и застонал, жалуясь на опухшие путовые суставы. Флана повернулась к рыжему:

– Не смей на меня кричать!

Он сглотнул. Оглянулся, поежился.

– Прости… Погорячился. – Еще раз оглянулся. – Не надо нам с ними встречаться.

Флана обернулась. Вооруженные всадники заметили их. Пришпорили коней, которые перешли с короткой рыси на размашистую.

– Давай быстрее! – Боррас хлестнул чалого прутиком, не так давно сорванным с тополя. – Догонят ведь! – Он тоже видел интерес всадников.

Чего он их боится? С виду именно те наемники, записаться в отряд которых он так стремился. Если не врал, конечно…