Золотой воин

– Ардер, проводи их.

Человек, вооруженный пикой, кивнул и направился в сторону хлева, находившегося в самом углу двора. Гости пошли следом.

Сняв с ворот массивный засов, Ардер открыл хлев и пропустил постояльцев внутрь.

– А здесь чисто, – сказа Крафт, оглядывая два небольших загончика, разделенных дополнительной дверью.

– Тута теленок жил, а тута – две коровы, – зачем-то сообщил Ардер.

– Хорошо. Солома вроде свежая, – сказал фон Крисп.

– Свежая, до вас на ней еще никто не спал. Сейчас еще Джелика мешки с соломой принесет, мягко будет, как на подушке.

Пока гости раскладывали свои вещи, Ардер внимательно следил за ними, должно быть, выполняя приказ отца. Вскоре тот пришел сам, доставив кожаный мешок с продуктами и бочку, которую вкатил в более просторную часть хлева и поставил посередине в качестве стола.

– Вот все, что сами вырастили, выкормили, приготовили… – стал перечислять он, выкладывая ветчину, брынзу, лепешки и несколько крупных прошлогодних яблок.

Потом добавил дюжину холодных, варенных вкрутую яиц.

– Нам бы света какого, если можно… – попросил капитан.

– Джелика фонарь принесет, но с ним не балуйте, а то спалите все.

– Мы будем осторожны, – заверил фон Крисп.

Хозяин и его сын вышли из хлева, однако далеко не уходили, второй сын устроился у ворот с арбалетом.

– Не доверяют они нам, – сказал Крафт, приметив все это через открытую дверь.

– Да тут одних банд в округе с десяток наберется. Будь этот хутор поближе к дороге, одни бы головешки уже остались, – сказал капитан. – Давайте, что ли, поближе к столу, а то скоро совсем стемнеет и ничего видно не будет. Я после вчерашних посиделок на дереве спать очень хочу, как лошадь на ходу засыпаю.

– Хозяин обещал фонарь, – напомнил Питер.

– И подушки, – добавил Крафт, присаживаясь на солому рядом с бочкой, на которой капитан уже резал кинжалом ветчину и брынзу.

– Надо будет завтра выторговать кожаный мешок для воды, – сказал он.

– А вон девушка воду несет и фонарь – в зубах… – сообщил Питер и засмеялся.

– В зубах? – не поверил капитан, но тут створка ворот открылась шире и появилась дочь хозяина Джелика, с двумя деревянными ведрами, полными воды, и фонарем, кольцо которого она держала в зубах.

Питер поспешил ей на помощь и подхватил ведра.

– Пашиба, – сказала она и, разжав, наконец, зубы, повесила жестяной фонарь на вбитый в стену гвоздь. Потом вытащила из-за пояса пучок мыльной полыни и подала Питеру.

– Это тоже вам, – сказала она. – Мойтесь, вы ведь давно в дороге. В дальнем углу – слив, туда и по нужде ходить можно.

Сказав это, Джелика ушла, чтобы через минуту притащить три набитых соломой мешка.

– Вы двое, – она указала на Крафта и фон Криспа, – ляжете в большой половине, а ты, – ее пальчик уткнулся в грудь Питера, – в маленькой.

Еще раз оглядев хлев деловитым взглядом, она сказала:

– Ну, все, я пошла.

И, проходя мимо Питера, снова напомнила:

– Мыться!

После ее ухода снаружи загремел тяжелый засов, и ворота накрепко заперли.

– Эй, хозяин, ты зачем нас закрыл? – крикнул капитан.

– А чего вам? – раздалось снаружи. – Пожрать-попить дали, спать есть где, оправляться тоже. Чего еще надо?

– Но зачем же на засов?

– А чтоб целее были. Утром отопру.

Питер вздохнул и, подойдя к ведрам с водой, проверил ее пальцем.

– Ух ты, прямо из колодца – холодная!

– Ну тогда не мойся, – пряча улыбку, сказал фон Крисп и попробовал ветчину.

– Как же он может ослушаться, если ему такая хозяйка присоветовала? И спать отдельно положила, может, еще и навестит, а, Питер? – усмехнулся Крафт.

– Девчонка хорошенькая, это признаю даже я, старый игрок и пьяница, – сказал капитан.

– Я и без девчонки знаю, что мыться хорошо, – пробубнил Питер и, взяв ведро и порцию мыльной полыни, отошел к сливу и стал раздеваться.

Пока он мылся, ухая от холодных струй, Крафт и капитан отдавали должное деревенской еде. Все было свежее и готовилось для себя.

– Следующий, – вскоре объявил Питер. – Полведра воды еще осталось.

По хлеву поплыл аромат мыльной полыни. В стену стукнула корова и протяжно замычала.

– Тоже мыться хочет, – сказал Крафт и захихикал, но подавился лепешкой и стал кашлять. Фон Крисп хлопнул его по спине и пошел раздеваться.

– Мы возле источника регулярно мылись, я даже карсаматов заставлял, хотя им это дело и вовсе непонятно. Но солдату без мытья нельзя, блохи с вошками загрызут прямо в собственном лагере.

Сложив одежду на соломе, фон Крисп зачерпнул плошкой воды и стал поливать себя, продолжая говорить:

– Мне не раз приходилось замечать, что изморенный вшой солдат слаб на марше и неустойчив в бою.

– Если бы так было, карсаматы, и в особенности тураны, несли бы сокрушительные потери и сражений не выигрывали, – заметил Крафт, старательно обгладывая оставшийся от окорока мосол.

– Тут ты прав, но лишь отчасти. – Фон Крисп стал натираться мыльной травой, и ее аромат в хлеву стал гуще. Во дворе залаяли собаки.

Питер сидел на соломе возле бочки и задумчиво жевал брынзу, черноглазая Джелика не выходила у него из головы.