Золотой выкуп

Теперь нужно было придумать, куда спрятать тешу. Оказалось, некуда, кроме как в тюфяк. «Ладно, ночь мы с нею как-нибудь переночуем, — подумал Намаз. — А завтра что-нибудь придумаем. Когда тайный ход удлинится, там много чего можно будет спрятать. А пока придется рисковать».

Время, знать, давно перевалило за полночь. Исполнители «Кичкинаджана» давно угомонились. «Молодцы, мои дорогие! — улыбнулся Намаз. — Пойте, пойте побольше, это вам и душу облегчит, а может, и освобождению нашему поможет!»

Едва Намаз растянулся на своем жестком ложе, как почувствовал, что по ногам потянуло холодом. Видать, кто-то бесшумно отворил дверь и теперь прислушивался. Намаз по старой привычке напрягся и чутко ждал, что произойдет дальше.

— Намаз, не спишь? — донесся в темноте знакомый голос усатого надзирателя.

— Не сплю, — ответил он с облегчением.

Усач на ощупь добрался до него, опустился на тюфяк.

— Орудие тебе передали?

— Передали.

— Тогда слушай, что я скажу, — продолжал еле слышным шепотом надзиратель. — Во-первых, перестань ты так дичиться меня, я свой, понял, ну не в том смысле, правда, что я борец за какую-нибудь там идею, нет, свой в том смысле, что и у полицейского может найтись для таких, как ты, сострадание и желание помочь. Так вот, вначале мы думали подкупить начальника тюрьмы, старого пьянчужку. Не вышло. Как раз когда он нам понадобился, он упал с коня и вот уже несколько дней лежит без памяти, в себя не приходит. А и придет — вернется ли на свое место, нет, неизвестно. Пока же сюда назначен новый начальник. Зверь, а не человек. Ты должен быть очень осторожным, понимаешь?

— Понимаю.

— На твое счастье, отряд стражников, которые подчиняются мне, на время перевели сюда в ночное дежурство. Среди них у меня есть несколько верных людей. Одного ты уже видел. Дежурить мы будем дней десять, не больше. На это время я обещаю помогать во всем, в чем будет нужда.

— Хорошо. Но что я буду делать с этой штукой, которую передал мне ваш человек?

— Рыть подкоп. Как ты его будешь рыть, мы должны с тобой сейчас решить. Но я сперва хочу объяснить тебе, в какую сторону примерно должен идти тайный ход.

— Если по прямой, то от того правого угла, напротив двери, — сказал Намаз, — пройду под кухней и дровяным сараем, под тюремным забором и выйду наружу, к основанию холма.

— Видишь, ваши ребята не ошиблись в тебе, когда говорили, что ты быстро сообразишь, что к чему, — обрадовался Усач.

— Рыть-то я могу, — горько усмехнулся Намаз. — А куда я буду девать ту уйму земли, которая будет выходить из рва?

— Я принес тебе мешок. Возьми, пока спрячь в подушке. Землю будут выносить мои люди. Мы это продумали. Работать ты должен только ночью. И еще одно: никому ни слова о готовящемся побеге. Среди ваших есть предатель, но кто — сказать не могу. Сам не знаю. Понял?

— Понял, — сказал Намаз, разом представив себе всех тех джигитов, которые сегодня помогали ему своей веселой, разудалой песней. — Только вы им не мешайте петь по ночам, хороший человек, ладно?

— Ясненько, — тихо засмеялся надзиратель. — Пусть поют. А то у ночи, говорят, уши длинные! Но мы с тобой не решили главного — откуда копать так, чтобы никому ничего, даже при тщательном осмотре, не было заметно… Вот главное, что нас мучает. Я сам уж думал-думал, чуть голову не сломал, но так ничего и не придумал…

— Ну, это дело уже решенное, — теперь засмеялся Намаз. И рассказал, что он успел сегодня продумать и проделать. Усач пришел в полный восторг.

— Не зря, выходит, твои твердили, что ты уж обязательно что-нибудь придумаешь, — хлопнул он по крепкой, как камень, спине узника. — Да, привет тебе от Сергея-Табиба, как вы называете Сергея Степановича.

— Он тоже в городе? — обрадовался Намаз.

— Бывает частенько. Он нынче лечит мою жену. Прекрасный человек. Вот это ключ от твоих кандалов, я сделал дубликат. Ночью, когда будешь работать, будешь снимать кандалы. Но к утру не забывай их надеть, понял?

— Этого уж я не забуду, — горько усмехнулся Намаз.

— Да, еще. Над приятелями твоими уже начался суд.

— Когда?

— Вчера. Ты должен оттягивать окончание следствия всеми силами. Иначе прорыть подкоп не успеешь.

— Постараюсь. Вы мне доставьте сюда, пожалуйста, свечей. В подземном ходе будет темно, можно и не то направление взять.

— Свечи у тебя будут. Об этом не беспокойся. Не забывай об осторожности и о том гнусном человеке, который затесался среди вас.

— Спасибо, хороший человек, не забуду.

— Ладно, пойду я. Сейчас сюда спустится еще один человек, только не шумите, пожалуйста. Он и будет таскать отсюда землю, вынутую тобой.

Слова усатого надзирателя вначале даже бросив Намаза в пот, потому что он подумал, уж не хотят ли пропустить к нему Насибу, но когда Усач сказал, что «он будет таскать землю, вынутую тобой», понял, что речь идет не о жене. Но все равно он весь подобрался в ожидании.

Послышались осторожные шаги, тихое недовольное бормотанье: «Да уж тут сам черт ногу сломит!..» Голос был знакомый, но Намаз никак не мог его сразу вспомнить. Ломкий какой-то, почти мальчишеский.