Золотой выкуп

«Старый безбожник Хамдамбай!

Слушай меня внимательно, старый лис, привыкший творить подлости чужими руками. Хотя моих родственников заключили под стражу нукеры волостного управителя и ими командовал твой подлый сын Заманбек, всем ясно, что этот коварный план замыслил ты. Потому твоя жена, двое невесток, двое внуков, а также супруга нового волостного пса Мирзы Кабула находятся у меня. Чтобы получить их в целости, сохранности, ты должен к утру завтрашнего дня развести моих родственников по домам со всем подобающим почетом и уважением, а также поклясться никогда больше не совершать подобную низость. В противном случае я отдам всех трех молодух по законам шариата в жены своим джигитам, а жену твою сделаю своей рабыней, которая будет стирать мне белье. Я все сказал. Ты знаешь, что слово мое твердо.

Мститель Намаз».

Решили, что письмо отвезет в Дахбед Шернияз, поскольку он знал, как можно пробраться к доверенным людям. Переодевшись с помощью Назарматвея в благообразного «старца», Шернияз исчез во мраке ночи.

На лагерь опустилась напряженная тишина. Но вскоре ее нарушили заложницы. Поначалу они хранили горделивое молчание, потом, видимо, поняли, что дело серьезно: заголосили, запричитали, призывая в помощь аллаха. А старуха — жена Хамдамбая — посылала страшные проклятия на голову Намаза и его джигитов.

В эту ночь могло случиться всякое. Поэтому Намаз выставил за рекой две трети джигитов в засаде, сам остался на Шуртепе со считанным числом людей. «В случае чего арбу в реку — и делу конец, — решил он про себя. — Они сами вынуждают меня к насилию. Они сами делают из меня убийцу!»

Шернияз появился в лагере на следующий день, когда солнце висело уже высоко над головой. Еще издали он показал Намазу скрещенные над головой руки, сообщая, что все в порядке. Подскакав, он осадил коня и протянул Намазу свернутую в трубку бумагу. Вот что было в ней написано:

«Уважаемый Намазбек!

Господин бай нижайше заявили, что имевшее место неприятное происшествие никак не исходило от его личности, а выполнено в соответствии с приказами господина Гескета и волостного управителя Мирзы Кабула. Господин Байбува утверждает, что свидетелем его невиновности является сам всевышний. Однако господин бай всегда желали примирения с вами, мечтали жить в дружбе и взаимном уважении. Посему они приняли на себя благополучное разрешение случившегося неприятного происшествия, а также обещают позаботиться о дальнейшем спокойном жительстве Ваших любимых родственников. Нижайшая просьба господина бая, в ответ на его великодушные поступки такова: возвратить оных страдалиц безущербно, а также сохранить в тайне случай их пребывания в Вашем лагере, дабы пресечь людскую молву и кривотолки.

С уважением и почтением к Вам

секретарь господина Хамдамбая Алим Мирзо».

— Так, так, — усмехнулся Намаз, комкая в руке письмо. — Сын, значит, берет людей, бросает в тюрьму, а почтенному отцу о том совершенно невдомек! М-да! Почему так долго задержались, Шернияз?

— Я проследил, как они выполнят свое обещание, бек. Все узники в целости-сохранности доставлены по домам.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. НЕГОДЯЙ ПЫТАЕТСЯ СПАСТИСЬ

— Знай, Намаз, дни твои сочтены!

— Нет, я не умру, пока не расквитаюсь с тобой.

— Вор, грабитель!

— Попридержи язык.

— Разбойник!

— Развяжите его, — приказал Намаз.