Золотой запас

Возбудившуюся неслыханной наглостью, алчущую возмездия братву успокоил приехавший на разбор старый сиделец. После его визита местная братва всем на удивление стала уважительно относиться к лесничему. Спортивные ребята стали помогать ему в охране и содержании лесного массива. Причем так рьяно что местные острословы за глаза называли происшедшую с персонажами метаморфозу – «Тимур и его команда».

Попробовали пробить Егорыча с другой стороны, навести справки о личности несговорчивого лесничего, сделали запрос в соответствующие органы. Получили ответ – оставить Егорыча в покое из настолько высокой инстанции, что охота наводить справки, напрочь отпала. Иван Саидович, к тому времени уже при должности, даже не комментировал, лишь руки развел.

Все течет, все меняется. Высокий покровитель отошел в мир иной. Буря перемен, разразившаяся над страной, меняя ценности, людей, захватила Эменск.

С год назад Егорыча нашли на окраине города с проломленной головой. Орудие преступления, завернутый в газету «Аргументы и факты» кусок 32 арматуры, валялось рядом. Как водится, в таких случаях, поставили на уши не то что город, всю область, но никого не нашли. Егорыча отправили на лечение в столицу. Не смотря на все старания лучших специалистов госпиталя, вправить мозги дюжему лесничему не удалось.

Потеряв своего защитника, роща стала лакомым кусочком приватизируемой родины. Клин, врезающийся в город с большим гаком, тут же отмежевали. Соблюдая необходимые формальности, передали в муниципалитет. Практически, сразу нашлись хозяева, готовые приватизировать и обустроить никчемный кусок рощи «во благо» жителей города. Вновь созданное предприятие, открытое на «Пупкина» и «Попкина» с долевым участием 50/50, за спинами которых стояли директор Горторга Эменска Иван Аронович и прокурор оного города Иван Саидович, озаботилось благоустроить территорию. Предприятие сулило нешуточными барышами новым хозяевам забытого богом куска земли с вековыми соснами, мешающими своими вечно падающими иголками да шишками нормальной жизни горожан.

Уединившиеся от общества для обсуждения деталей совместного предприятия в бильярдной, партнеры спокойно обсуждали предполагаемые инвестиции в проект. Финансирование по умолчанию возлагалось на Ивана Ароновича. На бильярдном столе разложили только что полученный, размежеванный план застройки. На самом пике клина, любовно прижавшись друг к другу соседствовали по гектару с лишком участки компаньонов под личные коттеджи.

Вдруг, к общему удивлению, на утвержденном синими печатями плане друзья обнаружили на границе своих участков округлую выпуклость, вдавленную в участок Ивана Саидовича. Ущемленный компаньон поднял вопрошающий прокурорский взгляд на оппонента. Иван Аронович вспомнил, что, когда они делили лакомую макушку клина, Саидович своей рукой провел биссектрису из угла клина, линию разграничения их участков. Указал, что выпуклость, ни что иное, как след его собственного пальца, прижимавшего линейку. Прокурор с профессиональной щепетильностью заметил, что попавший под карандаш палец – недоразумение, а на бильярдном столе лежит документ. Иван Аронович пожимал плечами такой нелепости, осматривая разбитый на пронумерованные участки общий план застройки. Их участки, оказавшись в центре города, не занимали и пяти процентов всей площади отхваченного клина.

Дело бы кончилось как обычно: по 50 грамм коньяка довоенной выдержки на брудершафт, но, видимо, ранее было выпито слишком много. Может выдержка выпитого пойла не соответствовала моменту, решение данного вопроса перешло в иную плоскость. Иван Саидович, представив себя в собственном кабинете, потребовал ответа, присовокупив к вопросу пару непечатных выражений с интонацией, оскорбившей старого друга. Иван Аронович смятенно рассматривающий план, более думая о несуразности межи и бестолковости исполнителей, ответил в стиле вопроса, используя нецензурную лексику. Саидовича понесло. Он напомнил, что Ивану Ароновичу без роду и племени, приехавшему по распределению технологом на химзавод, неслыханно повезло познакомиться с ним, Иваном Саидовичем. Который тогда в составе следственной группы проводил следственные действия на заводе по поводу выброса хлора, отравившее насмерть трех человек, отправившее на больничную койку пол смены рабочих цеха. Саидович отметил, что только благодаря его связям, Иван Аронович был переведен в горком комсомола, затем в горком партии. Исключительно благодаря ему, был направлен в Горторг. Не «сел», покровительствуемый им, как все его предшественники, а сколотил огромное состояние. Отметил, что в противном случае, не факт, что холмик со скромным крестом, означенным его фамилией, не пополнил бы ряды холмиков, в алее химзавода, городского кладбища.

Иван Аронович не согласился, в свою очередь, мотивируя первородностью всех совместных проектов, заложивших основу их финансового благополучия, и, как следствие, карьерного роста Ивана Саидовича. В перепалке, неуместно вспомнив заштопанные штаны оппонента при первой встрече.