Золотой запас

Устроившись поудобнее на заднем сиденье прохладного салона Виктор Иванович отогнал от себя навязчивый образ умершего родителя, вперившего в него свои остекленевшие глаза. Под шелест шин несущейся по дороге домой «Камри» он корил себя последними словами за уступчивость супруге и решение продать отчий дом. Неоднократно пересчитывал количество дверей, припоминая ручки, получалось шесть, по две на каждой плюс две на кладовках итого четырнадцать.

Вспомнил, улыбнувшись прозорливости отца, как следователи, проводя бесконечные обыски, шкрябнули для верности несколько ручек с целой позолотой ножом. Обнаружив под позолотой серый дешевый металл, более к ним не возвращались, старательно водя миноискателем по стенам. Прикидывал навскидку стоимость означенного наследства, цифра получалась внушительной, не считая главного бонуса, скрытого в доме, точного места которого он узнать не успел. Всю дорогу, собирая ребус из последних слов отца, гвоздем запечатлевшихся в памяти, – «в коло…, под кры…, тру…, в тру… пшш, там…, все там.». ВСЕ ТАМ! Мучимый вопросами что? где? и сколько? он не сомкнул глаз всю дорогу. В первом часу ночи на подъезде к городу оторванный от своих мыслей опасным маневром водителя, который резко тормознув вильнул, встряхнув пассажира. Вывел его из состояния задумчивости, объезжая припозднившуюся телегу груженую сеном с дремавшим возницей. Попеняв водителю на невнимательность, вознице залившему глаза, прущемуся по среди дороги без габаритов и освещения, указал проехать по улице Кедровой. Виктор Иванович, изнывал желанием скорее увидеть отчий дом, хоть из окна автомобиля, сильно переживая о его сохранности.

Улица Кедровая потеряла свой статус, оказавшись на окраине после застройки клина рощи, упомянутой ранее, коттеджами, многоквартирными домами, торговыми, торгово-развлекательными центрами и прочим. Границы города скруглились дальнейшее развитие пошло в сторону безжалостно пожираемого заповедника, статус которого сохранялся номинально для удобства пользования и вывода по кусочку его территории. Кроме того, близость Кедровой к железной дороге, по которой пусть значительно реже, но грохотали проходящие составы, доносились приносимые ветром команды диспетчеров и гудки маневрового тепловоза, привлекательности ей не добавляла. Люди состоятельные потихонечку перебрались, отстроив дома, в другой район, освободив место для разной публики, что, безусловно, отразилось на стоимости недвижимости и содержании инфраструктуры данного района.

Переваливаясь на ухабах частью полностью слезшего покрытия знакомой улицы, освещенной лишь редкими фонарями, установленными хозяевами для освещения подъезда к собственному дому, Виктор Иванович жадно впился глазами в отчий дом. Попросил водителя ехать медленнее. Дом сохранил свои черты на сколько удалось рассмотреть в скрывающей его темноте. Блестела отраженной луной лужа перед домом от прошедшего дождя, ранее уходившая в канализацию, явно забитую, с кинутой в нее доской для прохода. Огражденный штакетником палисадник перед домом, массивные деревянные ворота с врезной калиткой, стена сарая и гаражные ворота, заросшие бурьяном – все говорило о запущенности. Виктор Иванович, провожая взглядом дом, до боли вывернул шею, не отводя взгляда от дома, пока темень не поглотила его. Со вздохом облегчения выпрямился, покрутил головой, разгоняя кровь в шее, успокоился мыслью о целостности наследства.

У подъезда свечки отпустил водителя на три дня до дальнейших распоряжений с указанием не появляться на работе и в городе. Подобное случалось довольно часто и смутило водителя лишь тем, что подобное распоряжение, он получил у подъезда собственного дома начальника.

На кухне за поздним ужином Виктор Иванович рассказал все события всклоченной со сна супруге, окончательно проснувшейся с первых слов о наследстве. Более мужа сведущая в стоимости украшений, она прикинула, навскидку. Получилось только алмазов по самым скромным подсчетам с означенным весом и чистотой было многим более, чем на два миллиона в твердой валюте. Это не считая мелочи, золота и главного бонуса. С минуту они смотрели друг на друга, союз был заключен.

Супруга старательно вписала последние слова усопшего, для верности продиктованные супругом по буквам в принесенную тетрадку.

Наталья Викторовна Сомская, была единственной дочерью в семье служащих. В расслоившемся обществе, в силу занимаемой должности и влияния ее отца они были сразу причислены к высшей касте, где ее отец сошелся с самым богатым человеком Эменска, Иваном Ароновичем. Дружба крепла, подогреваемая проектами и связями Ивана Ароновича, который, смекнув о перспективности приятеля, предложил упрочить дружбу, породнившись семьями. Сомский согласился, желая пристроить свою ветреную дочь, вошедшую во вкус обладания денег при полном отсутствии контроля вечно занятых родителей.