Золотой запас. Почему золото, а не биткоины – валюта XXI века?

В мировую валютную систему возвращается золото. Если вы реально оцениваете происходящее в мире, то есть отличаете фактические события от радостных вещаний телекомментаторов, вам должно быть понятно, что мир уже стоит на пороге золотого стандарта, который возвращается обратно в его формальном виде, возвращая золоту денежный статус. Мы уже видим это по всем признакам и не основываемся на предположениях чего-то такого, что может произойти когда-то в будущем. Движение золота «в обратную сторону», то есть к центру, происходит по ряду причин, и доказательство лежит на поверхности.

МВФ – третий по величине держатель мирового золота (на первом месте США, на втором – Германия).

Вполне вероятно, что второе место может занимать Китай, но данные об объеме золота, которым эта страна фактически владеет, нигде не опубликованы, и подтвердить их ничем невозможно.

МВФ играет ключевую роль в глобальной монетарной системе и обладает гораздо большими силой и влиянием, чем это можно было бы предположить, исходя из манеры поведения руководства МВФ (как технократического, так и бюрократического). МВФ любит позиционировать себя в виде доброго друга малых развивающихся стран, однако в действительности он больше похож на большую жадную корпорацию, делающую благотворительные пожертвования сегодня, чтобы напомнить завтра, насколько она была щедрой вчера.

Как известно, фонд был создан в 1944 году на Бреттон-Вудской конференции, но реально его деятельность началась на рубеже 40–50-х годов и заключалась в своеобразных денежных «качелях», то есть в кредитовании состоятельных стран, испытывающих краткосрочные балансные дефициты.

Рассмотрим теперь страну, имеющую такой дефицит из года в год. Одним из способов его устранения является удешевление национальной валюты с целью повышения конкурентоспособности экспорта. Однако удешевление не допускалось Бреттон-Вудским соглашением, предусматривающим фиксирование валютных курсов. Вместо этого МВФ оказывал кредитную поддержку, чтобы страна держалась на плаву на время проведения структурных реформ собственной экономики.

Предполагалось, что реформы должны быть направлены на снижение трудовых затрат, повышение производительности труда или на улучшение инвестиционного климата. Бюджетный профицит, полученный в результате принятых мер, давал возможность погашения кредита.

В крайнем случае, МВФ разрешал девальвацию, но только при условии, что все другие способы решения проблемы, как монетарного, так и структурного свойства, были исчерпаны.

«Качели» сломались на рубеже 60–70-х годов, когда произошла резкая девальвация курса фунта стерлингов по отношению к доллару, США приостановили конвертируемость золота, и вся система фиксированного обменного курса скончалась. С тех пор мы стали жить с плавающим валютным курсом.

С 80-х годов МВФ почти двадцать лет блуждал по пустыне, не имея ясного предназначения. В 80-х и начале 90-х он выступал в качестве кредитора развивающихся рынков без каких-либо определенных собственных творческих миссий по стабилизации обменных курсов в рамках Бреттон-Вудского соглашения.

Репутация МВФ сильно пострадала во время азиатского финансового кризиса 1997–1998 годов, когда по улицам текла кровь, причем не в фигуральном смысле – в Джакарте и Сеуле гибли люди. И по сей день многие видные ученые, в том числе и самый известный из них Джозеф Стиглиц[24], считают, что этот кризис явился следствием неправильных советов МВФ.

К 2000 году МВФ напоминал кита, выброшенного штормом на морской берег и не способного вернуться назад. Никто точно не знал, чем именно и каким образом занимается это учреждение, поэтому к 2006 году зазвучали призывы о его роспуске.

На фоне разговоров о целесообразности существования Международного валютного фонда произошла курьезная вещь: фонд снова неожиданно оказался в игре во время мирового финансового кризиса 2008 года, де-факто войдя в состав секретариата «Большой двадцатки» (G20). Получалось, что G20 действует от лица Совета директоров МВФ как от представителей своего собственного штаба и имеет свой собственный Совет управляющих, выполняющих указания руководства МВФ, то есть самих себя. То, что стран – членов «Большой двадцатки» – 20, а членов исполнительного комитета МВФ – 24, не оказывает здесь по большому счету принципиальной разницы.

Таким образом, G20 – это клуб правительств и глав центральных банков государств с наиболее развитой и развивающейся экономикой, который не имеет сотрудников, в то время как МВФ обладает в нем вполне укомплектованным персоналом.