Золотой жук

Я последовал за моим приятелем, скрепя сердце. В четыре часа мы пустились в путь, Легран, Юпитер, собака и я. Юпитер нес косу и лопаты. Мне казалось, что он взялся непременно нести эти инструменты не по усердию слуги, а боясь оставить их в руках своего бедного господина. При всем этом он был в самом худом расположении духа, и слова: «проклятый жук!» были одни, которые он произнес во все время нашего перехода. На мою долю пришлось нести два потайных фонаря; что ж до Леграна, он довольствовался одним жуком, неся его повешенного на нитке и поворачивая во все стороны, в то время как сам выступал с важностью волшебника. При виде этих признаков сумасшествия, у меня невольно навернулись слезы; я подумал, однако, что в настоящую минуту было благоразумнее исполнить его волю, покуда я не буду в состоянии употребить с успехом какие-нибудь сильные меры. Я попробовал, однако, хотя совершенно без пользы, спросить о цели нашего путешествия. Но он, уговорив меня на это дело, не давал себе даже труда отвечать. При всех моих вопросах Легран повторял только: «Посмотрим!»

Переехав на челноке на противоположный берег, мы пустились по гористой местности по направлению северо-запада, сквозь совершенно дикое и пустынное место, где нельзя было отыскать человеческого следа. Легран шел мерным шагом, останавливаясь только по некоторым приметам, которые он сделал, казалось, прежде.

Путь наш, таким образом, продолжался около двух часов; солнце уже садилось, как вдруг мы вошли в такую глушь, которая была страшнее всего, что мы видели до сих пор; это было плоское место близ вершины крутой горы, покрытой с верху до низу лесом и огромными камнями, разбросанными повсюду, и которые неминуемо слетели бы вниз, если бы не были удержаны деревьями; глубокие рвы, пересекающие гору по разным направлениям, придавали этому месту характер мрачной торжественности.

Натуральная площадь, на которую мы взобрались, была до того покрыта тернием, что без помощи косы невозможно было подвигаться вперед. Юпитер по приказанию своего господина начал прочищать нам дорогу к подножию огромного тюльпанного дерева, которое росло на платформе посреди 8 или 10 дубов, превосходя их высотою и плотностью, как и все прочие деревья, которые я когда-либо видел.

Когда мы добрались, наконец, до этого гиганта, Легран обратился к Юпитеру и спросил его, в состоянии ли он взлезть на дерево. Бедный старик смутился немного при этом вопросе и в продолжение нескольких минут не отвечал ни слова. Однако он приблизился к огромному стволу, обошел его медленно кругом и рассмотрел с большим вниманием. Потом он сказал:

– Да, масса. Юп не видел еще дерева, на которое он не мог бы взлезть.

– Ступай же, и живо! – произнес Легран, потому что скоро будет слишком темно для того, что нам остается сделать.

– До каких пор нужно взлезть, масса? – спросил Юпитер.

– Ступай сперва по стволу, а потом я тебе скажу куда… А, постой! возьми с собой жука…

– Жука! масса Виль? золотого жука? – вскричал негр, отступая со страхом. – Для чего же нести с собой на дерево и жука? Чтоб меня разорвало, если я его возьму в руки!

– Юп! когда ты трусишь, ты огромный, толстый и сильный негр, взять голыми руками маленькое безвинное мертвое животное, возьми его хоть за нитку, но слушай! ежели ты, так или иначе, не понесешь его с собою на дерево, то, хотя и очень жаль, но я тебе сломаю голову вот этой лопатой. Понял?

– Господи, Боже мой! что же это с ним сделалось? – произнес Юпитер, который от стыда стал, видимо, снисходительнее. – Вам непременно таки надо браниться с вашим старым негром! Я испугаюсь жука! великое мне дело жук!

Он взял за кончик нитку и, держа, однако, насекомое как можно от себя далее, начал карабкаться по стволу.

Когда тюльпанное дерево, или Liriodendron Tulipiferum, самое великолепное из американских деревьев, бывает молодо, то имеет ствол чрезвычайно гладкий и поднимающийся на довольно большую высоту безо всяких ветвей, но, стареясь, оно получает шероховатую, неровную кору с небольшими назначениями боковых ветвей, которые во многих местах пробиваются по стволу, так что взобраться по дереву казалось только очень трудно, а не было так в действительности. Обняв коленами и руками огромный ствол, и придерживаясь пальцами и ногами за шишки, Юпитер, сначала с опасностью слететь раза два, добрался таки до первой ветви и тут уже был уверен в дальнейшем благополучном путешествии на верх. И точно, главная трудность была побеждена, и храбрый негр находился теперь на 60 или 70 футов в вышину от земли.

– Куда прикажете, масса? – спросил он.

– Иди все по главной ветви, к этой стороне, – отвечал Легран.

Негр повиновался в ту же минуту и, казалось, без всякой трудности. Он карабкался все выше, до того, что его ползущая и скрюченная фигура скоро совершенно исчезла в густой зелени листьев. Тогда снова послышался его голос с высоты:

– Куда еще ползти? – прокричал он.

– На какой вышине ты? – спросил Легран.

– Так высоко, так высоко, – отвечал негр, – что я вижу небо сквозь макушку дерева.