Золотоискатели в пустыне

Он подхватил лопатой кучу песку, лежавшего рядом с ямой, и подбросил ее вверх. Ветер отнес пыль в сторону, а на землю упали более крупные песчинки. Человек нагнулся и показал опустившимся на корточки мальчикам несколько мелких зерен золота, блестевших среди песка. Он тщательно выбрал их и сложил на тряпку, лежавшую в стороне, на которой блестело еще несколько зерен.

— А много ли золота наберешь так за день? — спросил Хун, никогда не видавший, чтобы золото добывали провеиванием песка.

— Как случится. Если попадется хорошее место — за день наберешь пять-шесть фынов. А иной день и двух фынов не получишь или проработаешь совсем даром.

— Как же ты догадался, что здесь есть золото?

— Я пришел сюда издалека. На южной окраине Синьцзяна высокие горы, не то что здесь. На них снег не тает, а превращается в лед, как в горах Боро-Хоро, которые иногда видны отсюда в ясную погоду.

— Да, да, это мы видели, — подтвердил Пао. — Там вершины и летом бывают белые от снега.

— Так вот, за теми горами много долин, в которых песок содержит золото. Этот песок копают и промывают водой, как руду на нашем руднике. Летом туда приходит много людей из городов и селений Синьцзяна. Но в иных долинах воды нет, а в песке золото есть. И люди придумали провеивать песок, как это делают с пшеницей, чтобы отделить зерно от мякины.

— Какие хитрые, эти люди! Веять песок, как хлеб!

— Да, золото тяжелее мелкого песка и пыли, ветер относит их в сторону, как мякину. Но только вот что, ребята, не говорите никому, что видели меня здесь. Я открыл это место, а другие придут и захватят его. Это будет несправедливо. Я работаю тоже в Ван-Чжу-Ван-цзе, но в шахте темно и холодно, а я люблю солнце и тепло, поэтому иногда прихожу сюда погреться. Обещаете, малыши?

— Да, да, обещаем! — воскликнули мальчики. — Пусть это будет твой отвод и твоя тайна.

Рудокоп сказал мальчикам правду. Получение золота отвеиванием из золотоносного песка, действительно, применяется золотоискателями в некоторых безводных долинах в хребте Куэнь-лунь, который ограничивает с юга обширный бассейн реки Тарим, составляющий южную часть провинции Синьцзян. Этот способ описали некоторые путешественники, посетившие золотые прииски в Куэнь-луне. И в горах Джаира также есть безводные долины, дно которых изрыто ямами шурфов, очевидно для добычи золотоносного песка, сохранившимися с того времени, когда в этих горах разрабатывались рудники.

Посмотрев некоторое время, как любитель тепла провеивает песок, мальчики заметили по положению солнца, что вечер уже близко. Они простились с золотоискателем и побежали назад — готовить ужин для рудокопов.

МАФУ В РАЗВЕДКЕ

В половине сентября лавочник рудника Ван-Чжу-Ван-цзе, ездивший в Чугучак за товаром, вернулся с полдороги и сообщил, что этот город уже осажден дунганами. Рудокопы сильно встревожились, так как нельзя было сомневаться, что, захватив долину реки Эмиль, дунгане проникнут и на золотые рудники в Джаире. Приходилось думать о бегстве. Но сначала следовало получить точные сведения о положении дел в долине реки Эмиль, так как в Чугучаке и Дурбульджине находились китайские гарнизоны, и можно было надеяться, что они отобьют дунган.

Поехать на разведку вызвался Мафу и другой рудокоп Чин. Они сообща наняли у лавочника верховую лошадь, так как до Дурбульджина, ближайшего города, считали около 170 ли и пешие разведчики не могли бы скоро вернуться. Выехать решили на рассвете. Утром, когда мальчики проснулись, ни Мафу, ни Лю Пи в фанзе уже не было. Пока они варили еду, вернулся Лю Пи.

— Сегодня нам нужно хорошо поработать в шахте, — сказал он. — Надзиратель назначил мне завтра помол руды, и надо, чтобы ее было побольше. Нам, вероятно, придется бежать с рудника, а за золото мы везде купим пищу.

Он спустился в шахту и, не жалея сил, стал долбить жилу, чтобы наработать за двоих. Поэтому мальчикам приходилось много раз спускаться за рудой, и даже обеденный перерыв был сильно сокращен. Лю Пи вылез, когда уже совершенно стемнело, и Пао несколько раз пришлось звать его ужинать.

На следующий день наши рудокопы с утра стали носить руду на мельницу, а после обеда начался ее помол, который шел быстро, потому что руда была мягкая, охристая. Мальчики, дробившие ее, познакомились с местным надзирателем, тощим стариком с длинными усами и козлиной бородкой, в больших круглых очках в роговой оправе. По виду он был суровый, но в действительности добрый и не алчный. Правда, за помол он брал немного дороже, чем надзиратель в Чий Чу, но не обвешивал рудокопов. Они охотно платили ему лишнее, понимая, что скудное казенное жалованье недостаточно и нужно вернуть расходы, связанные с получением должности.

К вечеру помол кончился, и для Лю Пи очистилось четыре лана золота — очень хороший заработок за две недели работы вдвоем, так что его мнение о качестве жилы оправдалось. После ужина все трое, утомленные работой, уже ложились спать, когда в дверь ввалился Мафу.

— Вот, уже спать легли, лентяи! — воскликнул он, — и, конечно, мне не оставили поесть. А я голоден, как самый худой волк.