Золотополье. Часть первая

Князь восседал во главе стола, по правую руку находился Бажен, по левую Гремислав, далее находились различные знатные господа. Феофан находился за спинкой кресла князя, держа наготове кувшин с вином, готовый при надобности быстро наполнить его кубок. Слуги быстро убирали пустые тарелки и подавали новые блюда. Стол ломился от различных яств. Для женщин был установлен отдельный стол, где собрались жены и дочери знатных людей. Княжна вела беседу с женой воеводы.

– Что это ты, Гремислав, невесел? – спросил князь.

– Да вот, батюшка, тревожно мне, кузнец помер, а это дурное предзнаменование, – ответил княжич.

– Да кто ж виноват, что он издох? Я смилостивился над ним, не стал ему башку рубить. Видно, дух в нем чёрный был, который пожелал омрачить нам праздник.

– Твоя правда, князь, – молвил воевода, – была бы у него совесть чиста, Четырехликий бы не стал забирать его к себе в такой день. Значит, замышлял он недоброе и бог ограждают нас от нечестивых замыслов этого негодяя.

– Да, Четырехликий справедлив, но почему нельзя было забрать его к себе не сегодня, а после нашего отбытия? Дурной это знак, ой дурной, – Гремислав залпом осушил свой кубок. – Феофан! Ещё.

Феофан в мгновение очутился рядом и наполнил бокал.

– Не так все, сын мой, – сказал князь, – я уверен в том, что боги специально забрали этого пса сейчас, чтобы показать холопам, что наказание неотвратимо, если ты зло против нас замышляешь. Эй Феофан, я прав?

– Да, Государь, вы несомненно правы, а если княжич сомневается, то мы можем спросить у жрецов.

– Вот за это мне и нравится этот бездельник! – князь пальцем указал на чашника. – Какая идея! Мы так и сделаем, спросим у жрецов.

– Стоит ли батюшка? А если он скажет, что это дурной знак, что тогда?

– Не скажет.

– А вдруг скажет?

– Нет.

– А в…

Князь ударил кулаком по столу.

– Не спорь со мной, не скажет, говорю. Эй, Пимен, скажи чтобы седлали коней, мы едем на Священный Холм!

Пимен поклонился и вышел.

– Друзья мои, – сказал князь обращаясь ко всем находящимся в трапезной, – я хочу сообщить, что мы сейчас же выезжаем на Священный Холм.

– Едем! – послышалось в зале.

– Едем! Едем! – подхватило несколько голосов.

– Едем! – вскрикнул Бажен и поднял кубок. Гремислав поднялся со своего места и ударил своим кубком о кубок воеводы.

– Едем!

***

Благородные господа вышли во двор и взгромоздились на лошадей. Женщины махали им платочками с крыльца. Лаяли дворовые псы. Сновала челядь. Князь пришпорил коня и во главе кавалькады устремился к воротам, ведущим на Золотое Поле. Проезжая мимо кузницы, они увидели что в доме кузнеца горят свечи.

– Не спят, – сказал воевода.

– Прощаются с собакой, – изрёк князь. Гремислав промолчал.

Кавалькада, миновав врата, очутилась в чистом поле и Фёдор взял курс на одинокий холм у самого берега реки. Вскоре они были на месте. Навстречу им, держа в одной руке факел, вышла закутанная с ног до головы фигура в капюшоне. Раздался скрипучий голос.

– Приветствую вас, путники, что привело вас к нам?

– Приветствую тебя, жрец, – начал князь, – мы прибыли сюда, чтобы узнать отношение богов к нашему великому начинанию.

– Хм… Хорошо… Оставьте коней здесь, я за ними присмотрю, а сами идите к вершине, там вы получите ответы.

Всадники спешились и начали карабкаться вверх по склону. На вершине, на возвышении стоял четырёхликий истукан, украшенный золотом и серебром, лица которого были обращены к различным частям света. Из тени, навстречу знатным людям вышел ещё один жрец.

– Приветствую вас, – обратился он к ним.

– Здравствуй, жрец, – отвечал князь, – мы пришли сюда для того чтобы узнать, будет ли успех у нашего начинания или же нет.

Жрец обвёл их взглядом и сказал:

– Вижу я, великое дело вы затеяли.

– Да, это так, ответил князь.

– Четырехликий любит великие дела, – сказал жрец. Князь довольно улыбнулся, а его спутники воодушевленно зашептались. – То дело, за которое вы взялись – правое. Четырехликий не станет препятствовать.

Князь с превосходством посмотрел на Гремислава.

– Разреши мне, жрец, задать тебе один вопрос, – сказал Гремислав. Жрец сделал знак рукой, давая понять, что готов ответить. – Сегодня утром умер преступник, которому отец мой, милостью своей, заменил смертную казнь на сто ударов плетью. Я считаю, что это дурной знак. Скажи мне, жрец, так ли это?

– Да это дурной знак, много испытаний выпадет на вашу долю, – отвечал жрец, – но вы добьётесь своей цели.

Княжич облегченно вздохнул.

– Спасибо тебе, жрец, за ответы, – сказал он. – Хоть ты и подтвердил мои опасения, по поводу того, что это дурной знак, мне стало легко, так как я теперь знаю о том, что мы достигнем нашей цели.

– Чем мы можем отблагодарить тебя? – спросил князь.

– Не меня вам нужно благодарить, а его, – жрец указал рукой на истукан. – Вы должны сами решить, какую благодарность преподнести богу.

Жрец подошёл к четырёхликому идолу и указал на площадку у его подножья. Князь подошёл и, сняв с пальца перстень положил его туда.