Золотопромышленники

Лена. Отец меня проклянет, а проклятому человеку не будет счастья.

Анисья Тихоновна. Значит, ты все-таки любишь Васю? Ну, хоть немножко… а?.. чуточку?.. (Тихо привлекает ее к себе.) Вот то-то и есть: отец тебя как будто и любит, а понять не хочет. Мачеха-то, видно, добрее будет…

Лена (плачет). Мне страшно… мне все кажется, что и вы меня ненавидите и Вася меня обманывает. Может быть, это потому, что я сама дрянная… Анисья Тихоновна, я прежде вас очень любила, а тут мне стало казаться… Простите меня!

Анисья Тихоновна (целует ее). Перестань, дурочка, плакать, а то, пожалуй, я и сама разревусь. Ну, а теперь ты любишь меня?

Лена. Не спрашивайте меня… я не могу так, вдруг. Я ведь такая подозрительная… А теперь мне стало так хорошо, тепло… Вот только папа… мне даже страшно думать об этом, как он рассердится на меня.

Анисья Тихоновна. Чго же делать, голубчик, посердится твой папа и перестанет. Устроим так, что ему нельзя будет не согласиться. Не ты первая так-то замуж выходишь. С богатыми невестами это часто бывает: родители все ищут богатых женихов, а ведь тебе не с богатством жить. Ну, будет плакать!.. Дай я тебе вытру слезки…

Лена (бросается к ней на шею). Анисья Тихоновна, простите меня… я думала, что вы совсем другая!.. Все плакала… и с Васей ссорилась.

Анисья Тихоновна. А все оттого, что за маму меня не хотела считать. Ну, скажи: «Мама, я больше не буду». А мама все и устроит.

ЯВЛЕНИЕ XII

Те же и Ширинкин (останавливается в дверях).

Ширинкин (крестится). Слава тебе, истинному Христу… Мир да любовь. Вот уж уважила старика, Анисья Тихоновна… ручку-с пожалуйте.

Анисья Тихоновна (протягивает руку). Ты был у наших?

Ширинкин (морщится). Опять александрийский лист пил перед Тихоном Кондратьичем, потому уж очень они скучают. (Отплевывается.) Отвык, признаться сказать, я от этой мерзости-с…

Лена (встает). Я уйду…

Анисья Тихоновна (целует ее). Ну, ступай, ступай, дурочка… Отдохни, а утро вечера мудренее. (Лена уходит.)

Ширинкин (смотрит ей вслед). Горлинка наша.

Анисья Тихоновна (подходит к зеркалу и смотрится). Да, горлинка, и еще совсем сизая… А что, Харитоша, я ведь еще молода?

Ширинкин. Точно так-с.

Анисья Тихоновна. И хороша?

Ширинкин. Ничего-с, кажется, господь ничем не обидел.

Анисья Тихоновна (продолжает смотреться в зеркало). И полюбить меня можно? Например, тебе хочется иногда поцеловать меня?

Ширинкин. Я-с?.. Прежде очень любил, а теперь другое-с… Даже, можно сказать, совсем наоборот-с.

Анисья Тихоновна. Вот как!..

Ширинкин. На сердце у вас нехорошее, Анисья Тихоновна, по этой по самой причине я и не могу по-прежнему-с…

Анисья Тихоновна. А ты разве был у меня на сердце?

Ширинкин. По глазам это бывает заметно, Анисья Тихоновна, очень даже заметно-с… Давно я собираюсь сказать вам одно словечко… (Оглядывается.)

Анисья Тихоновна. Ну?..

Ширинкин (бросается перед ней на колени). Анисья Тихоновна, не губите Ивана Тимофеича… все я вижу, давно вижу, как он ходит по дому-то темнее ночи. Не кончится это добром-с… И бот горлинку нашу пожалейте-с… (Плачет.) А всех больше самих себя пожалейте, Анисья Тихоновна.

Анисья Тихоновна (старается поднять его). Вставай, Харитоша, нехорошо такому старику на коленях стоять.

Ширинкин. Не встану-с… слезами буду плакать… не губите себя, Анисья Тихоновна!

Анисья Тихоновна. Ты это все об Иване Тимофеиче, который тебя пустил по миру… Он и моего отца разорил, чтобы жениться на мне. А других сколько он погубил да еще погубит… женился на молоденькой, а разве хорошо чужой-то век заедать?

Ширинкин. Своя у вас воля была, Анисья Тихоновна.

Анисья Тихоновна. Хороша воля… кто меня нищей-то сделал? Харитоша, уходи от меня: я нехорошая, злая женщина… Я сама себе не рада… тяжело мне… Уходи, уходи!..

Ширинкин (ползет за нею на коленях и ловит за платье). Анисья Тихоновна, утишите свое сердце… все изживется, все забудется… Ведь со стороны жаль смотреть: Ленушка сохнет, Иван Тимофеич ночь ночью…

Анисья Тихоновна (останавливается). А меня кто пожалеет, Харитоша?

Ширинкин. Да вот я пожалею-с… Эх, Анисья Тихоновна, неподобное вы задумали: парня-то вы напрасно тоже загубите… Васю… слабенек он, не вступил еще в настоящий разум…

Анисья Тихоновна. Тем лучше, вместе веселее умирать будет… Ха-ха!..

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЛИЦА:

Засыпкин.

Анисья Тихоновна.

Белоносов.

Лена.

Воротов.

Молоков.

Марфа Лукинишна.

Чепраков.

Ширинкин.

Действие происходит в доме Засыпкина. Сцена представляет ту же комнату, что и во втором действии.

ЯВЛЕНИЕ I

Засыпкин и Чепраков.