Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)

– А я тут вдруг подумал: пятьдесят на пятьдесят тебя не впечатляет. А может, дело сдвинется, если я предложу двадцать пять и семьдесят пять?

– Ни в коей мере.

– Хм… А предложение-то роскошное.

– Изумительно просто. Но, боюсь, я не вступлю в сделку ни на каких условиях.

Сэм исчез, но тут же появился опять. Из-за двери высунулась только голова, будто улыбка Чеширского кота, висящая в пустоте.

– А не станешь потом пенять, что я не дал тебе шанса? – тревожно осведомился он.

И снова исчез, на этот раз окончательно. Я услышал, как он протопал по лестнице вниз.

2

Итак, мы дожили до последней недели семестра, последних дней последней недели. В школе царило каникулярное настроение. У мальчиков оно приняло форму бедлама. Если Глоссоп на озорников до сих пор только рявкал, то теперь они заставляли его рвать на себе волосы. Мальчишки, которые раньше всего лишь плескались чернилами, теперь колотили окна. Золотце бросил сигареты и перешел на старую глиняную трубку, которую отыскал в конюшне.

Что до меня, я чувствовал себя, как измученный пловец, берег от которого совсем близко. Одри всячески избегала меня, а когда мы случайно все-таки сталкивались, держалась вежливо отстраненно. Но теперь я страдал меньше. Еще несколько дней, и я покончу с этой фазой моей жизни, а Одри снова станет для меня лишь воспоминанием.

Фишера в эти дни отличало полнейшее бездействие. Он больше не пытался повторять своих попыток. Кофе не содержало чужеродных примесей. Сэм, подобно молнии, дважды в одно и то же место не ударял. Душа у него была артистическая, и латать испорченную работу было не для него. Если он предпримет новый ход, то он будет, не сомневался я, новый и оригинальный.

Забывая о том, что я всем обязан только удаче, я при мысли о Сэме раздувался от самодовольства. Я потягался с ним умом и выиграл. Достойно всяческой похвалы для человека, ничего особенного до сих пор не совершавшего.

Если не хватало прописных истин, вбитых в меня в детстве, и моей катастрофы с Одри, меня мог бы остеречь хотя бы совет Сэма – не празднуй победу, пока не окончена битва.

Однако, признавая истины в теории, люди всегда крайне изумляются, когда они сбываются на практике. Мне пришлось удивиться в предпоследнее утро семестра.

Вскоре после завтрака мне сообщили, что мистер Эбни хочет видеть меня у себя в кабинете. Не чуя беды, я отправился к нему. Обычно в кабинете обсуждались после завтрака школьные проблемы, и я подумал, что мы будем обговаривать какие-то детали завтрашнего отъезда.

Мистер Эбни мерил шагами пол с выражением крайней досады. За столом спиной ко мне писала Одри. В ее обязанности входила деловая корреспонденция школы. Она не оглянулась, когда я вошел, продолжая писать, будто меня и на свете не существует.

Вид у мистера Эбни был слегка смущенный, и вначале объяснить это я не мог. Держался он величественно, но как бы и оборонительно, а это всегда означало одно – сейчас он объявит, что укатит в Лондон, оставив меня выполнять его работу. Прежде чем начать разговор, он покашлял.

– Э… мистер Бернс, – наконец приступил он, – могу ли я спросить: вы уже составили планы на каникулы?.. Э… на самое начало? Нет еще? – И выудил письмо из кипы бумаг на столе. – Э… превосходно. Это значительно упрощает дело. Я не имею права просить об этом… Я, конечно, не могу посягать на ваше свободное время. Но при сложившихся обстоятельствах вы могли бы оказать мне важную услугу. Я получил письмо от мистера Форда, и оно ставит меня в несколько затруднительное положение. Я не хотел бы отказывать в любезности родителям мальчиков, которых доверили… э… доверили моим заботам, – в общем, мне бы хотелось удовлетворить просьбу мистера Форда. Сложилось так, что дела призывают его на север Англии, а потому завтра он никак не сумеет приехать за маленьким Огденом. Не в моих привычках критиковать родителей, которые оказали мне честь, поместив в мою школу сыновей, но все-таки замечу, что просьба, изложенная заранее, более удобна. Однако мистера Форда, как и многих его соотечественников, отличает некоторая… э… бесцеремонность. Он делает все, как говорится, с лету. В общем, он пожелал чтобы маленький Огден остался в школе на первые дни каникул. Буду вам крайне обязан, мистер Бернс, если у вас найдется возможность задержаться в школе и… э… присмотреть за мальчиком.

Прекратив писать, Одри повернулась на стуле, впервые показывая, что слышит речи мистера Эбни.

– Зачем причинять мистеру Бернсу неудобства? – не глядя на меня, вмешалась она. – Я и одна могу позаботиться об Огдене.

– Будь это… э… обыкновенный мальчик, миссис Шеридан, я бы, не колеблясь ни минуты, оставил ученика на ваше попечение. Но мы должны помнить не только… говорю откровенно… э… не только все особенности именно этого мальчика, но также и то, что бандиты, которые вломились в дом в ту ночь, могут воспользоваться случаем и предпринять новую атаку. Я не могу… э… возлагать на вас столь тяжкую ответственность.