Золотые Антилы

Пока шла эта импровизированная подготовка, Венейблс со своими офицерами собирал дополнительные войска. С благодарностью и удивлением они обнаружили, что барбадосцы живо откликнулись на призывы вербовщиков. Рекруты шли потоком. Их радушно принимали, пока, к общему смущению, не обнаружилось, что многие из этих новобранцев — беглые слуги, нарушившие контракт, отлынивающие подмастерья и скрывающиеся от кредиторов должники. Разумеется, плантаторы без всякой радости смотрели, как их рабочая сила скрывается в объятиях армии, и комиссары, чтобы отчасти исправить свой промах, издали приказ, по которому в экспедиции могли участвовать только те, кому по контракту осталось отслужить меньше девяти месяцев. Несмотря на эти предосторожности, сквозь сеть удалось проскользнуть многим преступникам, и войска Венейблса, и до того третьесортные, пополнились пестрым собранием негодяев и неудачников, видевших в «Западном плане» посланную небом возможность сбежать с опостылевшего острова. В сущности, единственными достойными новобранцами были несколько барбадосских граждан и вольных фермеров. Тем, кому не хватало средств для покупки рабов, было трудно вести фермерское хозяйство, и они предпочли участие в экспедиции изматывающему труду на крохотных полях. Но в целом новые добровольцы никуда не годились. Их набралось три или четыре тысячи — около половины всего состава, и кто-то высказал мнение, что все это «старые и битые беглые рабы». Сам Венейблс, оправдываясь в «Повести», назвал их «самыми низкими и негодными личностями, каких нам приходилось видеть, не почитавшими религии, не желавшими знать дисциплины, и такими трусливыми, что невозможно было заставить их драться». Барбадосские офицеры оказались немногим лучше. Одна группа явилась на гарцующих конях в сопровождении слуг и благородно вызвалась служить личной охраной генерала. А один полковник из плантаторов упорно настаивал, что не станет сражаться, пока комиссары не погасят его непомерные долги. Когда ему наотрез отказали, новоявленный полковник сам себя уволил, правда до того погрузив на корабли свой полк, чтобы рядовым не вздумалось последовать примеру начальника.

Экспедиция промешкала на Барбадосе десять недель, и за это время в армию вписалось столько рекрутов, что ее структура, и без того шаткая, оказалась перегружена до предела. Армия, отправленная Кромвелем для осуществления «Западного плана», стала образцовым примером плохого планирования и плохого обеспечения еще до того, как покинула берега Англии. Визит на «английскую помойку» только усилил недостатки. Пропавшие грузовые суда так и не подошли; армия разбухла от множества лишних рекрутов; и еще до того, как Венейблс отплыл к месту предстоящего сражения, квартирмейстер распорядился, чтобы солдатам выдавали всего две трети пайка, пока не удастся пополнить запасы провизии или не потребуется еще больше урезать рацион.

На Барбадосе же была окончательно определена цель атаки — Эспаньола, и 31 марта вышедший в море флот направился к северу вдоль дуги Карибских островов. На два блаженных дня корабли задержались в огромной, почти полностью закрытой гавани острова Сент-Люсия, где моряки пополнили запас воды, а комиссары сошли на берег, чтобы в ничем не омраченной идиллии сшибать дробью неуклюжих пеликанов. Но скоро корабли снова легли на северный курс, пройдя мимо Доминики, где тридцать лет назад впервые ступил на землю Антил Томас Гейдж и где до сих пор не укрощенные караибы вышли им навстречу в лодках, чтобы осыпать пришельцев градом стрел, ранивших пятерых солдат. Затем конвой повернул к следующей стоянке у незначительной английской колонии на Сан-Кристофоре, чтобы подобрать там комиссара Батлера, который обогнал их на судах с безупречно кромвелианскими названиями «Марстон Мур» и «Селби» и отправился навербовать в колонии еще добровольцев.