Золотые Антилы

Армия действительно была в ужасном состоянии. После разгрома солдатам за каждым кустом и тенью мерещились притаившиеся испанцы. Каждую ночь на берегу поднималась ложная тревога: английские дозоры вслепую палили в темноту, приняв стук панцирей сухопутных крабов и неровный полет светлячков за звон испанского оружия и огоньки аркебузных фитилей. За двадцать бедственных дней на Эспаньоле умерли примерно тысяча англичан, более половины — от болезней. Две трети оставшихся были больны. Врагу досталось от двух до трех тысяч единиц оружия, а почти весь порох был истрачен. По-прежнему недоставало провизии и лекарств, и многих раненых, доставленных на корабли, оставляли по сорок восемь часов лежать на палубе, пока у них не начиналась гангрена. Хуже всего, что от боевого духа не осталось и следа. Разгром на Эспаньоле выявил худшие качества в офицерах и рядовых. Смелый замысел Кромвеля предстояло теперь исполнять армии, столь угнетенной, что они пристреливали лошадей, чтобы не возиться с их доставкой на корабли. Последним оскорблением многострадальным морякам стало требование пехоты, чтобы они грузились на суда в последнюю очередь. Иначе, заявили пехотинцы, нет гарантии, что флот не уйдет, оставив армию гнить на берегу. Наконец люди и вооружение были погружены; к 3 мая вся экспедиция была на борту. На следующее утро англичане уплыли от Эспаньолы.

За их спинами царило дикое ликование. Знатные жители Санто-Доминго слали в Испанию восторженные письма, в самом высоком духе описывая доблесть победителей и полное поражение «воинственных англичан», посмевших ступить на их берег. Спрятанную мортиру откопали и выставили на всеобщее обозрение; из захваченного английского оружия сложили праздничный костер; а день битвы, в которой, как говорили, погибло великое множество англичан, объявили ежегодным праздником. Чтобы у всех горожан были основания радоваться, бедным роздали довольно скромную сумму — пятьсот песо, а кавалеристам и быкобоям, принявшим на себя главный удар, вручили более существенные премии. Почтили и некоторых старших офицеров, а женам и детям погибших испанцев — таких было около сорока человек — назначили пенсии. Правда, не все эти награды были так щедры, как представлялось на первый взгляд: кое-кто из награжденных позже обнаружил, что их почтили даровыми землями в глуши Венесуэлы, населенной неукротимыми индейцами, а многие другие тщетно дожидались обещанной награды, застрявшей в колесах испанской бюрократии. Но все эти разочарования были в будущем, пока же граждане Санто-Доминго ликовали, танцуя вокруг костров, где горели «кочерыжки», и не скупились на взаимные поздравления. Между тем Пенальва и его советники узнали от пленных англичан, что флот направляется к Ямайке. Но в радостном возбуждении от счастливо отраженной угрозы они не видели причин предпринимать что-либо большее, нежели равнодушно предупредить своих соотечественников с Ямайки.

Глава 11. Захват Ямайки