Золотые Антилы

Так на Ямайке суровая реальность вновь нанесла удар мечте о Золотых Антилах. И подобно тому, как фиаско в поисках Эльдорадо привело мученика Рэли на плаху палача, так и за провальный «Западный план» Кромвеля поплатились пять или шесть тысяч английских солдат, оставленных гнить и умирать с голоду под солнцем Вест-Индии. Солдатские письма домой полны сетований и жалости к себе. Они проклинали климат, обвиняли офицеров и ненавидели новые земли, как каторгу. Многие проклинали свои разбитые надежды, и каждый корабль, отправлявшийся в Англию, осаждали толпы павших духом людей, умолявших забрать их с ужасного острова. Даже старшие офицеры, которым, по крайней мере, не приходилось голодать, направляли всю энергию на то, чтобы получить новое назначение и избавиться от «фальшивой драгоценности», на которую они «клюнули» в надежде обогатиться. Упадок духа был столь катастрофичным и всеобщим, что первые губернаторы острова, присылавшиеся из Англии в надежде, что они поправят дело, терялись, не зная, как навести порядок, и вскоре присоединялись к череде просителей, моливших освободить их от должности. Несколько губернаторов даже скончались, не совладав с хаосом, который столь решительно взялись победить. После их смертей за колонией укрепилась дурная слава. Эту славу, словно чумную заразу, заносили на родину толпы беглецов и официальные доклады администраторов. Она достигла американского материка на борту мелких купеческих судов, заглядывавших на остров в надежде завязать торговлю с новыми поселениями и уходивших в горьком разочаровании. Она достигла и других островов Карибского моря, вместе с судами, возвращавшимися после того, как доставили на Ямайку саженцы полезных растений, немного еды и массу бесполезных советов. Повсюду твердили одно: Ямайка — злосчастная земля лихорадки, откуда мало кто уходит живым, а те, кто сумел выжить, клянутся, что ни за что не вернутся обратно. На Барбадосе эти мрачные слухи встречали с злорадным удовлетворением, ведь барбадосские плантаторы так и не простили Пенну и Венейблсу высокомерия, с каким те отвергли множество их работников и ссыльных. Теперь барбадосцы тихо радовались, что план буксует. Поражение Венейблса означало, что Ямайка вряд ли сможет соперничать со старой колонией, и барбадосские плантаторы, в безжалостном стремлении ускорить гибель Ямайки, активно препятствовали эмиграции со своего острова на вновь завоеванные земли. Они распускали слухи, будто Ямайка — открытая могила, манящая тех работяг, кому хватает глупости попытать там счастья. Больше того, военные власти острова используют прибывших как рабов, заставляя работать до полного изнеможения. Эта кампания клеветы оказалась столь эффективной, что на время всякое движение на Ямайку из Карибского бассейна полностью прекратилось и даже самый разнесчастный бедолага на Барбадосе предпочитал отбыть свой казавшийся бесконечным кабальный срок, чем рисковать среди трижды преувеличенных ужасов Ямайки.

В еще более жалком положении оказались семьи тех солдат, которые участвовали в осуществлении плана Венейблса. Их жены в Англии, услышав о захвате Ямайки, вместе с детьми собрались к мужьям, чтобы основать новую колонию. Но, добравшись до Ямайки, они оказались в условиях намного худших, чем те, что осталось позади. Многим довелось узнать, что мужья их уже умерли и похоронены. Так что, к плохо скрываемому удовлетворению барбадосских плантаторов, отчаявшиеся женщины, не желая жить под властью военных на Ямайке, потребовали отправить их на другую сторону Карибского моря, где продались в услужение на островах. Подобная же катастрофа едва не постигла другие, более северные американские колонии. Кромвель решил, что опытные колонисты Северной Америки легче вынесут суровую жизнь на Ямайке, нежели англичане, и попытался набрать добровольцев в приморских колониях. Его агент Натаниель Гукин пытался убедить жителей Новой Англии, что им с семьями следовало бы перебраться в более солнечный климат и на более плодородные почвы новых английских владений. Граждане Новой Англии возражали, что они лучше будут жить на своих не столь богатых берегах, чем отправятся в страну, которая всем известна, как напрямик заявляли они, «грубостью солдатни, огромной смертностью и постоянной опасностью, грозящей всем мирным поселенцам от рук взбунтовавшихся негров и испанцев». Даже новоанглийские купцы, которых меньше волновали моральный облик солдат и привычки испанцев, не соглашались продолжать снабжать Ямайку продовольствием. Им не нравилось получать выплаты армейскими и флотскими чеками, и они выжидали, пока новая тропическая империя станет приносить более надежную прибыль.