Золотые Дети. Противостояние

Трейси кивнула, поджав губы.

– Это ее дневник? Кристалл Свигер? Почему он у тебя?

– Лекс отдал его мне на сохранение.

Она вскинула одну бровь.

– Почему тебе? Разве, он не мог держать его у себя?

– Не мог. – Я привалился к двери спиной. – Что-то еще? – а «что-то еще» определенно было на последней странице. Эти слова, выведенные Кристалл моим любимым цветом, я читал как мантру, убеждая себя, что когда-нибудь, они сбудутся.

– Ты сказал, что она твоя подруга.

Я вздохнул.

Трейси перевернула тетрадь, откинув титульный лист, и постучала пальцем по красным буквам.

– «Я люблю тебя, Трэвор Блэк. Я буду любить тебя, даже если это будет невозможным». – Она захлопнула тетрадь. – Ты солгал мне. Она была твоей девушкой. Ты…

– … она и есть моя девушка. – Я встретил ее шокированный взгляд, уже готовый к тому, чтобы выслушать тонну рыданий, всхлипов и мольбы. – Кристалл была и есть моя девушка. И я ее люблю.

Сказать, что я испытал облегчение после того, как признался, это заново солгать. Я не ощутил того, что с моей груди упал многотонный груз, я не ощутил, что освободился. Напротив, мне стало еще тяжелее… и да, я это хорошо скрывал. Я состроил серьезную физиономию, чтобы Трейси поняла, насколько я не шучу. Она медленно поднялась с кровати. Ее брови и губы шевелились, словно общались между собой. Глаза заблестели от подступающих слез. Трейси была на грани истерики, я же, на грани распада, потому что не желал видеть в очередной раз боль. Мне хватало своей, а чужая, только прибавляла вес.

– Ты… – она осеклась, обхватив себя за плечи.

– Прости.

– Оставь меня. – Трейси отвернулась. Ее плечи и голова опустились.

Я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Боялся ли я, что она рискнет причинить себе вред? Да. Поэтому и остался на всякий случай, если это случится. Скатившись на пол, я вытянул ноги и протяжно выдохнул. Постоянно задаюсь вопросом, почему мне попадаются девушки, которым я вынужден лгать и причинять боль? Может, это мое проклятье? Черт, я не знаю. Но, с какой бы я девушкой не был, они страдали. Не только Кристалл…

– Ты чего здесь торчишь? – Кастэр вытирал руки полотенцем. Я учуял запах моющего средства с лимоном.

– Да, так.

– Ты все ей рассказал?

– Она все сама узнала. Кристалл оставила многозначительную фразу.

– И как она это перенесла? Назвала тебя бесчувственным мудаком и лживым ублюдком?

Лучше бы назвала.

Сначала я услышал, звон бьющегося стекла. Хватило доли секунд, чтобы понять, что к чему. Я пихнул дверь в комнату. Трейси стояла на подоконнике. Осколки сверкали на полу, отливая золотым светом. Она оглянулась на меня, и на ум мне пришло единственное решение.

– Сделай это, Кастэр. – Шепнул я. Черт, не будь у меня способности, стирать воспоминания, Трейси слетела бы с катушек. Но к счастью, я не боялся, что она начнет смотреть на нас, как на ненормальных.

– Твою мать.

До того, как ее ноги оторвались от подоконника, Кастэр, дернул ее назад, швырнув на кровать.

Трейси закричала, вжавшись в спинку кровати.

– Какого черта ты делаешь?! – рявкнул я. – Зачем собралась прыгать?!

– Ты не любишь меня! – пропищала она. Ее расширенные в ужасе зрачки, метались из стороны в сторону. Она была в шоке оттого, что сейчас произошло. Я не удивлен, что она не может осознать причину своего спасения.

– И обязательно прыгать?! Мне достаточно и одной чокнутой!

– Трэвор… – начал Кастэр.

– … что?! – гаркнул я.

– А ты не пробовал подшаманить над ней?

Я давно не использовал свои способности. Я надеялся, что Трейси согласится со мной. Я не делал этого, только потому, что давал ей возможность понять и дать мне несколько гребаных дней, чтобы разобраться со своим барахлом в душе. Видимо, все же придется прибегнуть к изменению ее восприятия.

Проклятье.

Я сел на изножье кровати. Трейси напряглась. Я читал по ее лицу, что она хотела сбежать от нас куда подальше, но я не мог рисковать еще одной девушкой. Хоть Лекс и не упомянул, что в Бристоле были психи, но кто знает, все может измениться.

Я зацепил ее затравленный взгляд, мысленно приказывая ей расслабиться и перестать бояться. Для начала. Все было хорошо. Я ощущал привычное покалывание, когда скользил вдоль ее сознания. Это было, вроде одной огромной горки, по которой ты плавно катишься, а вокруг тебя, все плывет, словно ты под водой. Мое дыхание замедлилось, как и ее. Она застыла, точно статуя, ее глаза не двигались. А потом, я начал строить в ее голове картину, будь это паззлом. Кусочек за кусочком, я творил для Трейси другую жизнь с другими людьми. Я показывал ей дома, людей, что ей не безразличны, полностью стирая из памяти свое лицо и то, что было связано со мной. Все пять лет отношений уничтожались, словно вспыхнувшие от дикой жары, леса.

«А сейчас, ты соберешь свои вещи. Поедешь на вокзал, купишь билет до Пристона и вернешься домой. К своим любимым и дорогим друзьям и родным. Ты никогда обо мне не вспомнишь. Ты не знаешь меня. Я для тебя жуткий кошмар, который ты не желаешь видеть ни во сне, ни на яву».