Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг)

Однажды во время халифата [ас-Саффаха] с ним уединился Халид б. Сафван[186] и сказал: «О Повелитель Верующих! Я подумал о твоем деле и обширности твоего государства. Ты поставил над собой единственную женщину и ограничился ею. Если она заболевает, заболеваешь и ты, если нет /276/ ее, то нет и тебя. Ты лишил себя наслаждения прелестью невольниц. [Ты] не интересуешься тем, как они живут и не пользуешься тем, чего желал бы [получить] от них. Среди них, о Повелитель Верующих, [есть] и высокая, томная, нежнокожая белянка, и породистая смуглянка, и тонкокостая чернокожая, и полнобедрая берберка из числа мединских воспитанниц[187], чарующая беседой своей и доставляющая наслаждение, когда с ней остаешься наедине. Почему же Повелитель Верующих не обращает внимания на дочерей свободных [людей], не смотрит на то, что [есть] у них, и [отстраняется] от приятной беседы с ними? И если бы ты увидел, о Повелитель Верующих, и высокую белянку, и смуглянку с алыми губами, и полнобедрую бледноликую, и сладкоречивых воспитанниц басрийских и куфийских, с перетянутыми талиями, с завитыми волосами на висках, с насурмленными глазами, с упругими грудями, [если бы ты узрел] красоту их одежд и украшений, и вид их, то посмотрел бы на славное». И Халид принялся живописать, сильно приукрашая сладостью речей и щедростью описаний. Когда он закончил речь свою, сказал ему Абу-л-'Аббас: «Горе тебе, Халид. Никогда еще ушей моих не достигали, [клянусь] Аллахом, более прекрасные слова, нежели те, которые я слышал от тебя. Так повтори же эти слова, [ибо] они запали мне [в душу]. И Халид повторил речь свою еще краше, чем [тогда, когда] начал ее. Затем он ушел. Абу-л-'Аббас задумался над тем, что услышал от [Халида]. [Тут] к нему вошла Умм Салама, жена его. И когда она увидела [Абу-л-'Аббаса] задумавшимся и опечаленным, она сказала: «Я не узнаю тебя, о Повелитель Верующих; случилось ли нечто такое, что тебе не нравится, или же пришло к тебе известие, которое тебя испугало?» [Абу-л-'Аббас] сказал: «Ничего подобного не было». Умм Салама сказала: «В чем же дело?» [Абу-л-'Аббас] стал увиливать от ее расспросов. [Умм Салама же] настаивала до тех пор, пока он не рассказал ей о том, что сказал Халид. Умм Салама спросила: «Что же ты ответил сыну распутницы?» Абу-л-'Аббас сказал: «Господи! Он мне дает совет, а ты его ругаешь!» Она вышла от него рассерженная, послала к Халиду артель плотников с пилами и велела им не оставить живого места на [его теле]. Рассказывал Халид: «Я ушел к себе домой, радуясь тому, что явил мне Повелитель Верующих и тому, что ему понравилось произнесенное мной. Я не сомневался в том, что прибудет ко мне его награда. Вскоре явились ко мне эти плотники, а я сидел у двери моего дома. Когда я увидел, что они подошли ко мне, я почувствовал награду и подарок. Потом плотники встали надо мной и спросили обо мне. Я сказал: «Вот он я, Халид». [Тогда] один из них подбежал ко мне с дубиной, [которая] была у него. И когда /277/ он ею на меня замахнулся, я вскочил, вбежал в дом, закрыл за собой дверь, спрятался и [несколько] дней находился в таким положении, не выходя из своего жилища. [Потом] мне пришло на ум, что ко мне приходили от Умм Саламы. Абу-л-'Аббас же стал меня настойчиво искать. И вот, однажды, не успел я опомниться, как на меня напали [какие-то] люди и сказали: «Повинуйся Повелителю Верующих». Я почувствовал [приближение] смерти и поехал [с ними], а был я ни жив ни мертв. Не успел я добраться до дворца, как меня встретило несколько гонцов. Я вошел к [халифу] и обнаружил, что он был один. [Тогда] я немного успокоился. Я приветствовал [Абу-л-'Аббаса], а он жестом велел мне сесть. [Тут] я заметил, что за моей спиной дверь, а на ней — опущенные занавеси, за которыми [кто-то] шевелится. И [халиф] сказал мне: «Халид, я не видел тебя три дня». Я ответил: «Я был болен, о Повелитель Верующих». Он сказал: «Горе тебе! Во время последнего [твоего] прихода чего только ты мне ни наговорил о женщинах и девушках, лучше этих слов не прожигало ушей моих. Повтори же мне [все это снова]». Я сказал: «Да, о Повелитель Верующих. Я рассказал тебе, что арабы выводили слово «дирра» (одна из жен одного мужа) от «дарр» (вред)[188] и что никто из них не женился более чем на одной женщине, иначе же [это] [непосильное] бремя». [Тогда халиф] сказал: «Горе тебе! Этого не было в [твоих] речах». Я ответил: «Напротив, о Повелитель Верующих, я сообщил тебе, что три женщины — как треножник котла, на котором варят». Сказал Абу-л-'Аббас: «Да отрекусь я от родства с Посланцем Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, если я слышал это от тебя». Сказал [Халид б. Сафван]: «Я сообщил тебе, что четыре женщины — это собранное [вместе] зло для их господина, [которое] сделает его седым, старым и больным». Сказал [Абу-л-'Аббас]: «Горе тебе! Клянусь Аллахом, до сих пор я не слышал этих слов ни от тебя, ни от других». Сказал Халид: «Это не так, клянусь Аллахом». Сказал [халиф]: «И ты обвиняешь меня во лжи?» Сказал [Халид]: «А ты хочешь убить меня, о Повелитель Верующих?» Сказал [Абу-л-'Аббас]: «Продолжай речь свою». Сказал [Халид]: «Я сообщил тебе, что девственные невольницы — это мужчины, только без яичек». Сказал Халид: [Тут] я услышал смех за занавесом и сказал: «Да, я сообщил тебе также, что бану махзум[189] — это базилик курайшитов[190] и что у тебя базилик базиликов, а ты глазами своими желаешь свободных женщин и рабынь». Сказал Халид: Тут было сказано за занавесью: «Ты говоришь истинное, [клянусь] Аллахом, дядюшка, и выказываешь почтение. Ты ведь об этом говорил Повелителю Верующих, а он изменил и извратил [твои слова], говоря за тебя». [Тогда] Абу-л-'Аббас сказал мне: «Что с тобой, да убьет тебя Аллах, и да осрамит тебя и да /278/ расправится с тобой!» Сказал [Халид б. Сафван]: И я оставил его, вышел и почувствовал жизнь. Сказал Халид: «Я и не заметил, как ко мне пришли гонцы Умм Саламы с десятью тысячами дирхамов, скамьей, породистым конем и невольником».