Золотые крылья

— Вы верно смотрите. Это — наш будущий совещательный пункт. Совещание перед полётом англичане называют «брифингом», — сказал Роман Иванович. — Это я узнал от моего хорошего друга — господина Райта. Он так же, как и я, увлекается воздухоплаванием на своей родине. Мы с ним делимся иногда всяческими открытыми новинками… Ах да, о чём это мы… Что касается плана: госпожа Гладерика, вам предстоит оторваться от взлётно-посадочной полосы, после чего плавно набрать высоту в тысячу метров над уровнем моря. Далее на этой высоте вам предстоит совершить несколько весьма занятных манёвров: вам необходимо будет полностью прокрутить аэроплан вокруг своей оси. После этого, если всё будет в порядке, взять курс на озеро и полетать над его поверхностью минут пять. Это нужно, чтобы исследовать воздушные потоки над ним.

— Поняла, — кивнула Гладерика.

— Далее вы развернётесь в сторону аэродрома и плавно начнёте снижаться. На все манёвры отведён полный бак топлива. Его должно хватить на полтора часа непрерывного полёта, однако я бы не рекомендовал находиться в воздухе столь долго. Ваш полётный лимит: тридцать минут.

— Так точно.

— На посадку заходите визуально, то есть — определяете расстояние до взлётно-посадочной полосы, ориентируясь исключительно на своё острое зрение! Однако я поспешу вас обрадовать: на сей раз прямиком из столицы наши доблестные техники предоставили нам своё новейшее изобретение. Позвольте вам его продемонстрировать.

С этими словами Роман Иванович подошёл к ящикам и достал из них большую зелёную коробку с несколькими ручками, тумблерами и регуляторами. Гладерика со Стёпой с нескрываемым любопытством осматривали диковинный прибор.

— Это называется «радио». С его помощью можно передавать голос на многие километры вокруг! Главное иметь при себе радиоприёмник. Передаётся сигнал с помощью антенны, — сказал Роман Иванович и поднял прикрученный к корпусу длинный и тонкий металлический штырь.

— До чего же дошёл прогресс… — изумлённо молвила девушка.

— Роман Иванович, — обратился к нему Стёпа, — неужто теперь радио может передавать не только сигналы азбуки Морзе, но и человеческий голос? Это что-то наподобие телефона?

— Всё верно! Только телефоны соединяются друг с другом с помощью медного провода, а в этом устройстве всё работает на преобразовании колебаний электромагнитных волн.

— До чего интересный аппарат…

— Вторая его часть вмонтирована в приборную панель на аэроплане. Летательный аппарат, благодаря мощи своего двигателя, способен генерировать электричество, которое так необходимо для работы радиоприёмника. В общем, мы будем вам подавать команды с земли, направлять вас — а вы, в свою очередь, будете докладывать о каждом выполненном шаге.

— Так точно! — бодро ответила Гладерика.

Впрочем, бодрой она была лишь напоказ. Внутри неё всё не унималось сожаление о сказанном Александру. Это мешало ей заниматься подготовкой к полёту, настраиваться на него. Она то и дело мысленно порывалась вбежать в лазарет и, несмотря на предстоящий полёт и возмущения доктора Ларсена, увести Александра так далеко, чтобы никакие высокопоставленные чины не смогли разлучить их. Конечно, другой половиной её головушки это оценивалось как абсурд, но и она была согласна с тем, что оставить ситуацию в таком положении было бы как минимум неуважительно ко своему возлюбленному.

«Должна же я сделать хоть что-то! — думала она в этот момент». Однако, находясь в штабной палатке под присмотром Романа Ивановича и генералов, имея перед собой план полёта и находясь в эдаком положении заложницы собственных стремлений, сделать что-либо практически не представлялось возможным. Внутреннее состояние ей не удалось скрыть от пристального взгляда Стёпы:

— Тебя что-то тревожит, — твёрдо констатировал он, даже не удостоверившись на словах.

— С чего ты взял?

— Ты очень невнимательна и взгляд у тебя рассеянный.

— Да? Как странно…

— Я не из тех людей, кто будет упорно добиваться объяснений; раз уж ты решила молчать — то я не имею права вмешиваться в твоё молчание.

— Что ты такое говоришь? — удивлённо спросила Гладерика. — Разве же я скрывала когда-нибудь что-то серьёзное?

— Этого мне доподлинно неизвестно, — пожал плечами Стёпа.

— Слушай, Стёпа… — вдруг сменила тон на более серьёзный девушка. — Вот что бы ты делал, если бы твоя хорошая знакомая вдруг попросила прощения, заявив, что всё, что было построено прежде — это ошибка, и скрылась из виду? Что бы ты о ней подумал.

Юноша нахмурился.

— Нелёгкий вопрос ты мне задала. Нелёгкий и размытый. В разной ситуации можно сказать подобные слова. Мне было бы интересно, что сама чувствовала эта девушка в тот момент.

— Положим… Положим, она чувствовала безысходность своего нынешнего положения. Она осознавала, что в скором времени она может исчезнуть из жизни своего возлюбленного очень надолго, если не навсегда.

— Возлюбленного? То есть, моя воображаемая визави влюблена в меня?

— Именно так, и никак иначе. Но до этого в этой любви она своему избраннику никоим образом не объяснялась.