Золотые ласточки Картье

Перекинулась вчера парой фраз. Просто ради сочувствия. Сочувствовать легко, и Толик поверил. Разнылся весь. Дескать, он Аньку так сильно любит, а она от него только нос воротит. Я тоже отворотила бы, потому что Толик жлоб, каких поискать. Но кивала.

Пашка не лучше. Этот, правда, ныть не стал. Но глазами на Ваську сверкает. Того и гляди до мордобоя дело дойдет. Веселуха.

Пощебетала с Никой. Она, конечно, стерва, но с пониманием. Анька ей тоже не по вкусу. Меня-то Никуша еще терпит, у нас вроде как соревнование, кто кого краше, а Анька – лишняя. Тем более что я Никиных настоящих кавалеров отбивать не стремлюсь, с Анькой же непонятно. И штуки всякие, вроде ласточки этой, Ника до ужаса любит.

Сказала, что по своим каналам пробьет, кто такая эта Анька.

Ника в бешенстве. Анька ей отказала! Вот жесть! Ника полштуки баксов за эту самую ласточку предложила, и я не сомневаюсь, вывалила бы на раз. Анька отказала. И спрятала подвеску.

И понятно, что ни фига Ника не получит. От этого и злится. В злости она страшной становится, аж жуть! И себя не контролирует совершенно. Пока все сидели, улыбалась еще, а разошлись – так принялась громить посуду.

Потом рассказала мне. Получается, что наша Анька – вовсе не та простушка, за которую себя выдает. Папаша у нее – бывший военный, не то полковник, не то целый генерал. Правда, с мамашкой Анькиной они не были женаты, вроде бы как первая жена ему развода не давала и вообще грозилась карьеру поломать. Но Анькину мамашу тот полюбил крепко, и саму Аньку, значит, тоже. Квартирку выбил. Содержал. Только вот помер, и мамаша за ним следом. Полная попа, короче.

Мне Аньку не жаль. Ей с детства в эту самую попу дули. У нее от папаши осталась и квартира, и шмотье, и золотишка нехилый запас. Небось не нищенствовали, как некоторые.

Софья сидит. Смотрит. Молчит.

Ждет, что Стас станет оправдываться? По-хорошему оправдываться есть за что, но Стас упрямо листает желтые страницы чужой записной книжки, пытаясь понять, что же такого важного в ней было, если Маргоша решила эту книжицу спрятать.

Никуша пыталась с Анькой поговорить. Предлагала уже штуку баксов, но Анька отказалась, мол, память о матери. Фигня все это сентиментальная. Васька прослезился. Идиот. Кроме своей Анечки видеть ничего не видит. А она расчетливая тварь. И если Стасик даст знак, мигом переметнется к нему. А он дал бы, только тоже идиот. Мне порой кажется, что я живу среди высокоморальных придурков.

Стасика хочется отпинать.

Аньку утопить.

Вот бы она сдохла, желательно мучительной смертью…

Ника бесится.

Ей никогда ни в чем не отказывали.