Золотые мили

— Мне надо идти, — едва выговорила она.

Фриско открыл глаза — они сияли счастьем.

— Вам не уйти от меня, Салли, — ни теперь, ни вообще!

Салли вскочила и побежала по берегу в купальню. Сыновья уже ждали ее, когда она вышла одетая — «слава богу, в здравом уме и доброй памяти», как она сказала про себя. Лал заявил, что они будут обедать в гостинице вместе с Диком и Эми: сегодня он угощает. После обеда они пойдут на концерт, а потом на танцы в украшенный флагами ресторанчик на молу.

Глава XXVII

Лал не уехал ни через неделю, ни через месяц после парада. И было еще немало чудесных дней, когда они загорали и любовались прибоем в Котсло, ездили на пикники и купались в Рокингеме, где стоял десятый полк легкой кавалерии.

Салли и Дэн садились на пароходик, который каждую субботу отправлялся вниз по реке и дальше, между островами, к той части побережья, где во множестве были разбросаны хижины, магазинчики и дачи; здесь было излюбленное место летнего отдыха горожан. Дэн находился на седьмом небе: он проводил все время с лошадьми и теми, кто был к ним приставлен. Он катался на Моппинге, чистил его, купал в море, ходил с Лалом на танцы и в водевиль.

Но через две недели, когда Лал заявил, что поли, по-видимому, еще с месяц будет проходить военную подготовку, Дэн вдруг сказал:

— Знаешь, мама, если я и вправду нужен тете Фанни, я, пожалуй, поеду.

Салли оставалось только согласиться, и через два дня Дэн утренним поездом выехал в Ворринап. Салли пошла провожать его. Лал и Дэн простились накануне вечером, по обыкновению весело, с шутками и прибаутками, но когда они разжали объятия, голоса их звучали сдавленно: каждый понимал, что может означать это расставание.

— Молодец, малыш, — сказал Лал, — решил ехать к теткам, хоть самому так хочется поболтаться тут со мной.

— Действительно молодец, — подтвердила Салли. Ей хотелось, чтобы Дэн провел эти последние дни с Лалом; но Фанни писала, что старик работник переселился в город, чтобы заменить в лавке сына, ушедшего в армию, а ей, Фанни, никак не управиться с коровами и со всем хозяйством без помощника.

На платформе перед отходом поезда Дэн выглядел таким юным — совсем еще щенок. Нижняя губа его вздрагивала — того и гляди разревется, как, бывало, ревел он маленьким, когда с ним случалась какая-нибудь беда, которую он не мог снести с подобающей мужчине стойкостью.

— С Лалом ничего не случится, только ты не волнуйся, мама, хорошо? — сказал он. — Все будет в порядке: с ним просто не может ничего случиться!

— Лалу всегда везло, — сказала Салли, чтобы подбодрить его. — Надо только пожелать ему счастья.

— Правильно! — сказал Дэн и благодарно улыбнулся ей. — Я ему сказал, чтоб он почаще плевал через левое плечо, как советует Динни.

Дэн обнял ее, поцеловал и уже на ходу вскочил в вагон.

— Я скоро приеду к тебе! — крикнула ему вслед Салли. — Помогу клеймить молодняк.

Лицо Дэна просияло, и сквозь грохот бегущих мимо вагонов до нее донесся его восторженный крик:

— Здорово, мам, великолепно!

И он уехал, а Салли вернулась в пансион, чувствуя себя одинокой и несчастной. За последнее время она пережила столько разлук: увезли в тюрьму Морриса и Тома, потом уехал в свадебную поездку Дик, а теперь еще предстоит прощание с Лалом. Это будет тяжелее всего. Не надо огорчаться, что Дэн уехал в Ворринап, говорила она себе. Ведь ей хотелось, чтобы он поехал, хотелось уберечь его от этой военной истерии; жаль только, что он не дождался отъезда Лала — им было бы куда легче обоим.

Впрочем, мальчики правы, решила Салли. Лал говорил, что в Ворринапе Дэн будет все равно что на действительной службе — ведь победа будет коваться и там. Значит, надо засучить рукава и приниматься за дело — это для него такой же боевой приказ, как для Лала приказ о выступлении.

Что ни день — все новые слухи ходили по городу о том, когда отплывает экспедиционный корпус. В Индийском океане был пущен ко дну рейдер, и Лал говорил, что теперь уже недолго ждать отъезда. Салли решила непременно проводить Лала, даже если бы для этого пришлось задержаться в Перте гораздо дольше, чем она предполагала.

Каждую субботу она ездила в рокингемский лагерь и весь следующий день проводила на пляже с Лалом. Несколько раз к ним присоединялся полковник де Морфэ. Раз или два он был с женой и в таких случаях держался сдержанно и отчужденно.

Но не кто иной, как он, сказал Салли, на какой день назначена отправка, и его подтянутая фигура была последним, что она могла различить на переполненной палубе военного транспорта, выходившего из Фримантла.

Долгие часы простояла Салли под палящим солнцем в толпе провожающих, ожидая, когда пустят на пристань. После того как люди и лошади были погружены на судно, транспорт отдал концы, и толпа, сокрушая на своем пути все барьеры и увлекая за собой Салли, ринулась вперед, В гуще людей, отчаянно толкавшихся, стараясь добраться до такого места, откуда они могли бы увидеть своих близких, Салли потеряла всякую надежду хоть мельком взглянуть на Лала.