Золотые миражи

– Я тебе вот что скажу, Вадик. Главное – не спеши. Ведь совсем недавно мне удалось с большим трудом уломать императора и добиться у него согласия на брак его дочери с Николаем Сергеевым. С одной стороны, имеется прецедент, на который я могу ссылаться во время разговора с императором. А с другой стороны… Вадим, Николай Павлович – человек своеобразный. Он бывает иногда очень упрямым и отказывается воспринимать очевидные истины. К тому же существуют чисто сословные предрассудки, с которыми он вынужден считаться. Надо приложить огромные усилия для того, чтобы подвести его к правильному решению и чтобы он сам принял это правильное решение. Сделать же сие не так-то просто.

– Значит, папа, ты считаешь, что мне надо сидеть на попе ровно и ждать?

– А у тебя есть другой вариант? Только не говори мне про то, что ты готов вместе с Ольгой сбежать в XXI век и там пожениться. Теоретически это сделать легко. Но что за этим последует?

Вадим тяжело вздохнул. Умом он понимал, что отец прав, но вот сердце… Ему ведь не прикажешь. Тем более что теперь Вадиму стало известно о том, что и Ольга питает к нему симпатию. Как все сложно на этом свете!

– Не вешай нос, сынок, – ободрил его Александр Павлович. – Я уверен, что все будет хорошо. Для тебя сейчас главное – хорошо выполнить поставленную перед тобой задачу и добиться благосклонности царя. И еще – не вздумай обмануть Ольгу. Вон сколько здесь красивых сеньорит. Прямо сплошь Кармены… Закружат тебе голову – и все, пиши пропало. Тогда вместо любимой женщины – между прочим, дочери царя – ты получишь злобную мегеру, которая станет мстить тебе за измену при каждом удобном случае. Так что обратной дороги у тебя нет. Вот так-то…

Такие мысли обуревали людей, входивших в ворота крепости Росс, расположенной на берегу Тихого океана в далекой Калифорнии. Эта землица хотя и находилась в Америке, но по факту была уже русской. И таковой она должна оставаться навсегда…

Шпионские страсти

Для человека, который ни разу не ходил на корабле, либо чей опыт подобных приключений ограничивается лишь гребной лодкой на пруду или речным паромом, море овеяно романтическим ореолом – безбрежная гладь моря, крики чаек, соленый морской воздух. Для пассажира же трансатлантического парусника, путешествующего даже первым классом, самое большое желание – чтобы путешествие, наконец, закончилось. День за днем – однообразные завтрак, обед, ужин в компании других пассажиров, крохотная каютка и, если позволяет погода, прогулка по огороженному участку палубы. И это при условии, что пассажир не страдает морской болезнью – тогда это постоянная пытка, усиливающаяся даже при самом небольшом волнении.

Джакопо в море выходил с раннего детства и морской болезни подвержен не был. Но даже и ему это путешествие сидело уже в печенках. С соседями по столу они успели обсудить все возможные темы, кроме политики – дамы о ней и слышать не желали, а Джакопо и не настаивал. Кроме того, это было лишь начало путешествия, и дамы то и дело просили его сопроводить их на прогулку. Он им рассказывал про морских птиц, паривших над головами, про назначение разных парусов, про китов и дельфинов, изредка попадавшихся им на пути.

В первый раз, когда он прогуливался по палубе с мадам Ленотр, та спросила его:

– Мсье Леблан, я никак не могу понять – вы разговариваете, как заправский парижанин, но мало кто из них вообще видел море. А вы, однако, рассуждаете, как человек, выросший и пробывший большую часть своей жизни в каком-нибудь порту.

– Мадам Ленотр, вы необыкновенно проницательны. Моя матушка была родом из Тулона, и на лето мы часто отправлялись в гости к ее родителям.

– Из Тулона? – спросила мадам, и в глазах у нее появилось что-то хищное. – А где вы там жили?

Мадам Ленуар с удивлением посмотрела на нее, но Джакопо не моргнув глазом ответил:

– На Рю де Боннетьер. А вы знаете Тулон?

На самом деле Джакопо там бывал только один раз, в гостях у друга, и, если бы она начала задавать ему слишком много вопросов, он мог и запутаться. Но она лишь сказала:

– Не очень хорошо. – И поспешила перевести разговор на другую тему.

На третий день погода была изумительная – ласковое солнце, легкий бриз, синяя гладь моря… В первые два дня пассажиры оставались на палубе по два часа и более, но сегодня, уже в самом начале прогулки, мадам Ленотр, сославшись на неожиданную головную боль, ушла вниз в свою каюту.

Подумав, Джакопо отпросился у двух других дам под каким-то пустяковым предлогом и, пообещав вернуться через несколько минут, отправился в конец коридора ближе к юту – именно там располагались как его каюта, так и более роскошная каюта Ленуар. Третья, рядом с ними, пустовала, а затем коридор делал небольшой изгиб.