Золотые нити

– Если бы не сказала?! Если бы не сказала?!! Ты в своем уме? Ты сам ее вынудил рассказать все Сею! Еще и сроки поставил, чертов шантажист.

Тэм неожиданно побледнел и отступил назад на шаг.

– Ей все равно пришлось бы ему рассказать. Не раньше, так позже..

– И что с того? Клэр не виновата в случившемся! И если так посудить, это ты все устроил!!

– Молодые люди!

Мы вздрогнули и обернулись. По коридору шел пожилой мужчина в распахнутом белом халате. Я заметила ясные голубые глаза и немного курносый нос. Рик очень походил на своего отца.

– Что вы здесь устроили? В отделении интенсивной терапии. Я дал пропуска не за тем, чтобы вы здесь орали как оглашенные. Рик, уйми свою барышню!

– Прости, папа, – Рик взял Мартину за руку.

Та сразу сдулась, потупилась и прошептала, опустив глаза:

– Извините.

Даже высокомерный Тэм, казалось, чувствовал себя неловко в присутствии этого немолодого строгого врача.

– А теперь марш отсюда. Все.

– Но…

– Ты, Рик, останься, остальные послушают в буфете, раз не могут сообразить, как следует себя вести.

Словно пристыженные школьники мы гуськом побрели к выходу.

Тяжелая дверь гулко хлопнула за нашими спинами и привычный мир резко вернулся – появились звуки, запахи, цвета. После белизны коридора у меня заболели глаза, а желудок свело от едва различимого запаха еды. Видимо, где-то в соседнем отделении принесли завтрак.

– Буфет на втором этаже, – сказала Мартина и, зло посмотрев на Тэма, побежала по лестнице вниз.

Мы с Тэмом, не говоря ни слова, пошли за ней. Напряжение между нами как-то спало, словно незримая стена рухнула, объединяя нас общей бедой. Бесполезно было враждовать, ненавидеть, искать виноватых – ему это не поможет. И кажется, Тэм это тоже понял.

– Клэр, – я шла чуть впереди, и он легонько коснулся моего плеча, чтобы привлечь внимание, – Прости, я тоже виноват. От эмоций у меня совсем снесло крышу.

Я медленно повернулась и посмотрела на его уставшее осунувшееся лицо.

– Давай договоримся, что никто не виноват, – я действительно не чувствовала ни обиды, ни злости. Скорее сочувствие, прекрасно понимая, что творится сейчас в душе Тэма.

Я протянула ему руку:

– Мир?

Тэм задумчиво посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся.

– Знаешь, а я, похоже, на самом деле безумно ревновал. Злился, что ты украла у нас Сея, он просто пропал, растворился в тебе. Но я же видел, что он был по-настоящему счастлив, несмотря ни на что.

Тэм вздохнул и пожал мою руку.

– Эй, вы где там застряли? – Мартина успевшая уйти далеко вперед, отдуваясь бежала по лестнице вверх, застав нас врасплох за интимным моментом примирения, – Ох, и ничего себе, а я думала вас придется опять разнимать.. Ну и Слава Богу!

Она так широко улыбнулась, что мне на душе сразу стало легче. Тьма наконец-то рассеивалась, уступая место свету надежды.

– Пошли быстрей, а то все пирожки с мясом разберут. Они у них знаете какие вкусные.

Я неожиданно почувствовала, что больше всего на свете хочу пирожок с мясом. А лучше два. И еще большую чашку кофе.

Удивительно, как несмотря на ужасный страх и отчаянье в моей душе, там нашлось место обычным маленьким желаниям и радостям. Они заземляли, дарили тепло и ощущение спокойствия. Жизнь продолжалась. Несмотря ни на что.

Мое время, словно замершее вчера ночью, снова пошло. Я почувствовала свое тело, уставшее и измученное после бессонной ночи. У меня болела голова, чесалась царапина на руке, я промочила левую ногу, потому что уже неделю ленилась отнести сапоги в мастерскую.

А еще я очень замерзла и хотела есть.

Мы вошли в небольшой уютный буфет.

– Идите, занимайте столик, я пойду куплю нам перекусить, – даже Тэм вдруг стал обычным парнем, простым и незаносчивым, – Пирожки с мясом и кофе?

Мы кивнули и пошли выискивать место среди толпы завтракающих врачей и медсестер.

– А нам вообще сюда можно? Здесь один медперсонал, – шепотом спросила я, оглядываясь.

– Не боись, никто не выгонит. Я уже тысячу раз тут сидела. И вообще, если бы не этот буфет, я бы наверно померла с голоду. О, смотри, там столик освободился, – Мартина быстро юркнула за большой разлапистый цветок в кадке и заняла нам шикарное место у окна.

Подошел Тэм и поставил перед нами тяжелый поднос.

Мы быстро разобрали чашки и потертые жизнью тарелки с выщербленными краями, на которых громоздились еще горячие восхитительно пахнущие пирожки.

Я сделала большой глоток кофе и с облегчением выдохнула, чувствуя, как по моим венам начинает струиться жизнь. Мир обретал объем и краски, переставая быть серой нарисованной картинкой.

– Клэр, попробуй, это просто божественно, – промычала Мартина с набитым ртом.

Я откусила пирожок и чуть не расплакалась от того каким он был вкусным и домашним.

– Эй, ты чего? – Мартина погладила меня по плечу.

– Ничего, – шмыгнула я, – так вкусно, что плакать хочется.

– Ну уж это явно не повод, – возмутилась подруга и взяла еще один.

– Угу, – я вытерла глаза и улыбнулась. Плакса Клэр. Реветь над пирожками это, конечно, перебор.