Золотые нити

– Послушайте, – Тина сглотнула подступивший к горлу комок, – я что, должна отчитываться? Вы не договариваете. Почему я не могу ходить, где хочу? Вы что-то узнали?

– Да. Кое-что. Но это не по телефону. Что вы сейчас делаете? Я могу подъехать?

– Подъехать? – она почувствовала, что краснеет. Ей очень этого хотелось. Она не смела и надеяться, и все же где-то в подсознании надеялась, что он приедет. Это могло означать только одно – то, что ей грозит настоящая опасность, но Тина почувствовала радостное возбуждение вместо страха. – Да, конечно, если надо…

– Хорошо. Я звоню из машины. Через пару минут буду.

Тина опустила трубку на рычаг и в растерянности уставилась на лужу под ногами. Через пару минут? О, Господи! – она с ужасом посмотрела в зеркало – мокрые волосы повисли, бледная, измученная, под глазами синяки… Она даже не успела вытереться как следует.

Раздался негромкий стук в дверь. Тина подошла, открыла замки. Сиур недовольно спросил:

– Почему не спрашиваете, кто? Разве можно открывать кому попало? На лестнице темно. Звонок у вас не работает.

– Да, сломался, наверное.

В прихожей тоже не было света, и он не сразу рассмотрел, в каком она виде.

– Вы позволите? – с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, он прошел в комнату.

Тина поплелась следом – на нее нашло странное оцепенение. Было уже все равно, как она выглядит, – главное, он с ней, рядом, в ее квартире. Она машинально взглянула на часы.

– Время довольно позднее. Надеюсь, мне удастся заслужить ваше прощение.

– Что? – девушка как будто не понимала, о чем речь, она смотрела на него пустыми глазами, не пыталась привести себя в порядок, или, хотя бы убежать в другую комнату. Сиур представил себе Веру, свою любовницу, в таком виде – это было невероятно.

Вера сегодня дважды звонила ему, и он отказался от встречи. Холеная красавица вдруг стала чужой и нежеланной, более того, скучной. Картонная кукла. Всегда раскрашенная, всегда разодетая и всегда бесчувственная. «Неживая» – вдруг пришло ему в голову.

Перед ним сейчас стояла другая женщина – растерянная, испуганная, уставшая. Пожалуй, некрасивая. С мокрыми волосами, босиком и в домашнем халате на голое тело, как он догадался, – но живая. Она может чувствовать – а это вымирающая порода женщин. Исключительно редкая. А всякая редкость очень высоко ценится.

Сиур сходил за полотенцем.

– Вам нужно вытереть волосы, – он прикрыл балконную дверь. – В состоянии крайней усталости или стресса можно легко схватить простуду. Это даже я знаю.

– Извините, – Тина закрутила полотенце на голове. – Сама не знаю, что со мной. Устала, наверное. Слишком много событий для заурядной библиотекарши, – она усмехнулась. – Спасибо, что вы приехали. Честно говоря, мне не совсем уютно одной, я просила подругу остаться на ночь, но у нее дети… Так что я рада. Правда. Хотите чаю?

– С удовольствием. Я вам помогу. – Сиур прошел за ней на кухню, достал чашки и поставил чайник, который успел уже остыть.

Тина сидела и смотрела, как он все это делает, не спеша и аккуратно. Видно было, что он привык сам себя обслуживать и это ему не в тягость. Вся его крепкая и высокая фигура, обтянутая джинсами и футболкой, наполняла атмосферу безопасностью.

– Прошу, – он поставил перед ней дымящуюся чашку. Чай был заварен превосходно. Тина взяла из вазочки шоколадную конфету и с удовольствием откусила.

– Шоколад, это женский наркотик. – Сиур улыбнулся. Хозяйка понемногу оттаивала, на лице появился слабый румянец, глаза заблестели.

Совершенно неожиданно она рассказала ему историю из своего повторяющегося сна – как она подходит к старому дому и смотрит, смотрит на него, как потом будто оказывается внутри и ощущает, что уже не раз бывала в этом доме, а, возможно, даже жила в нем – когда-то давно, очень давно. И что с этим что-то связано, какая-то важная вещь, тайна, которую она много лет силится разгадать, и почему-то в последний момент, когда разгадка близка, все обрывается, и истина ускользает, как последний луч в сумерках ночи.

Потом она рассказала ему про Евлалию, про свою любовь к стрельбе из лука, про дружбу с Альбертом Михайловичем, словом, про все-все… Удивительная ее естественность, простота и внутреннее достоинство, поразили Сиура, как самая изысканная и диковинная вещь из всех, виданных им. А видел он немало. И всякого. Ему все больше нравилась эта женщина. Все больше нравилась…

Вдруг в каком-то месте ее рассказа он напрягся.

– Минуточку. Простите, ради Бога, вы сказали, что старик обещал показать вам чердак. Он вам его показал?

– Конечно, – Тина удивленно взглянула на него. – Альберт Михайлович всегда выполнял свои обещания.

– И что там?

– Где?

– На чердаке.

– А, ну там много всего – старые газеты, журналы, кстати, есть очень редкие старые издания, если кто интересуется. Книги старые. Бумаги всякие, письма. Я даже взяла пачку себе – почитать. Интересно. Все равно как окунуться в чужую жизнь, почувствовать ее. Только я так и не успела этим заняться, все времени не было. То одно, то другое… – она замолчала.

– А еще что-нибудь там видели?