Золотые пауки (сборник)

– Нет, вы ошибаетесь, для мистера Вульфа это имеет значение. Полиция может допросить любого человека, имеющего отношение к делу. Мистер Вульф не имеет такого права. Он хотел бы переговорить с вами и прислал меня, чтобы я проводил вас к нему. Я могу выполнить его поручение одним из трех способов. Припугнуть вас – но я не знаю чем. Подкупить – но я не знаю, что использовать в качестве приманки. Остается третье – сказать, что миссис Фромм посетила мистера Вульфа и выдала ему чек на десять тысяч и у него имеются основания думать, что ее смерть связана с делом, ради которого она обратилась к его услугам, и поэтому он чувствует себя обязанным расследовать обстоятельства ее гибели и хотел бы начать расследование с беседы с вами. Вопрос заключается в том, хотите ли вы помочь ему в этом. Естественно, я думаю, что хотите. Наш кабинет помещается на Тридцать пятой улице. Полицейский перед вашим домом остановит нам такси, и через пятнадцать минут мы будет там.

– Вы хотите отправиться сейчас же?

– Конечно.

Она покачала головой:

– Не могу. Я должна… Нет, не могу.

Она вновь овладела собой, от приступа истерики не осталось и следа.

– Вы спрашиваете, хочу ли я помочь. В этом нет никаких сомнений, вопрос только в том, как я могу помочь? – Она задумалась, пристально глядя на меня. – Пожалуй, я вам кое-что расскажу.

– Буду вам признателен.

– Я уже говорила, что два сотрудника полиции ушли отсюда меньше часа назад.

– Да.

– Так вот, пока они находились здесь, незадолго до их ухода, одному из них кто-то позвонил, и после разговора он сказал, что Ниро Вульф, возможно, через своего помощника Арчи Гудвина сделает попытку связаться со мной. В этом случае меня попросили сообщить полиции все, что будет говорить Вульф.

– Очень интересно. И вы дали согласие?

– Нет. Я не желаю связывать себя никакими обязательствами.

Она поднялась, подошла к столу, достала из ящика пачку сигарет, закурила и сделала подряд две глубокие затяжки, продолжая стоять и глядеть на меня.

– Я рассказала вам об этом из чисто эгоистических соображений. Мне думается, что мистер Вульф умнее любого полицейского. Как бы то ни было, миссис Фромм отправилась к нему и дала ему этот чек, но я не знаю за что. Так как я была ее секретарем, то, естественно, имею к этому отношение. Я никуда не могу деться от этого, но не хочу предпринимать ничего такого, что еще больше вовлекло бы меня в это дело, а так, несомненно, и случится, если я поеду к мистеру Ниро Вульфу. Если я не сообщу полиции, о чем он будет говорить со мной, они от меня не отстанут, а если сообщу? Ведь миссис Фромм, возможно, беседовала с ним конфиденциально и не хотела бы, чтобы о ее разговоре с мистером Вульфом стало известно полиции.

Она сделала еще одну затяжку, подошла к столу, погасила сигарету в пепельнице и вернулась.

– Я вам все рассказала. Я простая провинциальная девушка из Небраски. Десять лет в Нью-Йорке – вполне достаточно, чтобы научиться не попадать под автомобили. Да, я оказалась замешанной в это путаное дело, но я не хочу говорить или делать что-нибудь такое, что еще больше ухудшит мое положение. Я должна искать себе работу. Я ничем не обязана миссис Фромм. Я служила у нее, и она платила мне жалованье, да и не такое уж большое.

Мое лицо, если только оно меня слушалось, выражало сочувствие и понимание. Крахмальный воротничок резал шею.

– Я не буду с вами спорить, мисс Эстей, – заверил я. – Я тоже прожил в Нью-Йорке десять лет. Вы говорите, что в полиции вас просили сообщить о том, что скажет Ниро Вульф. Ну а как насчет Арчи Гудвина? Просили они вас пересказать им, что буду говорить я?

– Пожалуй, нет.

– Вот и хорошо. Тогда мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, если только вы сядете.

– Я сидела и отвечала на вопросы целый день.

– Ну ладно. Например, такой вопрос – где вы были вчера вечером, от десяти до двух часов ночи?

Она воззрилась на меня:

– Это вы всерьез спрашиваете?

– Нет, просто привожу пример тех вопросов, которые задавали вам в течение сегодняшнего дня.

– Ладно, вот вам пример ответов, которые я давала. Вчера, между пятью и шестью часами, миссис Фромм продиктовала мне с полдюжины писем. Вскоре после шести она ушла переодеться к ужину, а я по ее поручению сделала несколько телефонных звонков. В восьмом часу, после того как она уехала, я поужинала в одиночестве, затем перепечатала письма, которые она продиктовала, и пошла опустить их в почтовый ящик на углу. Это было около десяти часов вечера. Я сразу же вернулась, сказала Пекему, дворецкому, что устала, отправилась в свою комнату, включила радио (передавали какую-то музыку) и легла в постель.

– Отлично. Значит, вы живете здесь?

– Да.

– Другой пример. Где вы были во вторник от шести до семи вечера?

Она села и, наклонив голову набок, посмотрела на меня.

– Вы правы. Они спрашивали и об этом. Зачем?

Я пожал плечами:

– Просто я показываю вам, что знаю, какие вопросы может задавать полиция.

– Но все-таки, при чем тут вечер вторника?

– Сперва скажите, как вы ответили на этот вопрос.